Хвостик. Елена Стриж

словно ее в чем-то уже обвинили. Тогда она обиделась на маму, но теперь, открыв аптечку, с благодарностью взяла упаковку и положила в сумочку.

      О Лазоревой Свете ходили всякие слухи, ее несколько раз вызывали к директору, а после и родителей. Вроде и тихоня, сидит себе спокойно. Если не спросишь, то и не заметишь ее. Но про нее говорили, что она уже спала, вернее, занималась сексом, и не с одним, а с многими.

      – Зачем? – шептала Карпова на перемене.

      – А может, врут? – засомневалась в слухах Сафонова.

      – Нет, не врут, точно делает, к ней сейчас примазывается Устинов Тарас, из параллельного.

      – Врешь!

      – Видела, он ее провожал.

      – Ну и что! Завидно?

      – Да нет.

      – Прекратите шептаться за спиной. Хочешь, подойди и спроси, – сказала Нина и подумала, каково это – заниматься сексом.

      Она сама уже много раз думала об этом. Иногда хотелось, а иногда наоборот с отвращением думала о данном акте, словно это что-то низкое, звериное. Ну, поцелуи, ну, обнимашки, ну, можно раздеться, но зачем заниматься сексом? Порой не понимала, зачем это надо делать. Но в последнее время ее мысли возвращались к Юре, хотелось чего-то испытать, попробовать.

      – А может, все это я зря переживаю, ведь все делают и ничего, – сама с собой разговаривала она дома, когда младшей сестры не было поблизости. – Наверное, это здорово, увлекательно и…

      Нина часто себя ласкала, и ее игры так далеко заводили, что она, поскуливая, сжималась в комок, а после долго лежала и вспоминала приятные моменты.

      – Живот болит? – как-то ночью спросила ее сестренка. Нина думала, что она уже уснула, но та услышала ее стон.

      – Немного.

      – Хочешь, принесу уголь, – если у кого-то болел живот, их мама первым делом давала девочкам активированный уголь.

      – Ага, – соврала Нина и, отвернувшись к стене, улыбнулась.

      Уже как две недели она носила в своей сумочке презерватив из аптечки. Достанет, посмотрит, но тут же спрячет подальше в отдельный кармашек и застегнет на молнию.

      – Нет, не сегодня, потом, не сейчас, – говорила она себе, нажимая на звонок Тимура.

      – Слушайте, я сегодня пойду еще к зубному, поэтому не могу оставить квартиру.

      – Ой, – расстроено сказала Нина.

      – Да брось ты, мы же ничего не сделаем, – хотел уговорить его Юра.

      – Если мать придет, вы тут, а меня нет, то все, ключи заберет.

      Они уже оделись и хотели выйти.

      – А может, – жалобно начала Нина.

      – Не начинай, не могу, сама понимаешь, и так рискую.

      – А может…

      – Нет, не может.

      – Ну…

      Тимур посмотрел на Нину и, тяжело вздохнув, протянул ей ключ.

      – В общем, так. В пять тридцать закрываете дверь на два оборота и ждете меня на скамейке, чтобы ключи отдать.

      Нина заулыбалась, она уже отключилась от реальности и ждала только одного, когда Тимур закроет за собой дверь. Щелчок в замке.

      – Я согласна, – тут же сказала Нина Юре и, прижавшись к нему, потянулась за поцелуем.

      Пока