Хвостик. Елена Стриж

принес? – с надеждой спросила она его.

      – Вот, – мальчик порылся в сумке и достал старую, в нескольких местах подклеенную книгу «Дорога и надежды».

      – Ой, – удивилась Марина и, взяв книгу, прижала ее к груди.

      – Я еще…

      – Проходи, я сейчас.

      Девочка убежала к себе в комнату и вернулась в коридор с книгой «Корабль-призрак». Вова взял ее и, сев на пол, стал рассматривать картинки.

      – Идем ко мне, нечего сидеть в коридоре.

      Не отрывая головы от своей книги, он вошел в ее комнату.

      – Вот тебе еще, на, – она протянула ему несколько журналов.

      Мальчик нехотя отложил в сторону книгу и открыл журнал.

      – А знаешь, одномачтовые корабли называются катботы, шлюпы, тендер. А еще с короткой бизанью, а вот после уже двухмачтовые идут, это бриги, шхуны, бригантины, марсель-шхуны и просто шхуны. А трёхмачтовые – это фрегаты и шхуны, барки, бригантины. И самое последнее – это четырехмачтовые фрегаты, шхуны, барки и бригантины. А ты знаешь, что многие могли плавать против ветра. Представляешь, вот стоишь на бушприт и смотришь, как внизу прыгают дельфины.

      Марина присела на край дивана и, как-то робко косясь на мальчика, слушала, как он восторженно говорит о море. Свою книгу она положила на стол, теперь она ее, а Вова все говорил и говорил.

      – Вот, смотри, это лисель, дополнительный парус, он ставится сбоку прямых парусов на фок- и грот-мачтах, когда попутный ветер. Ой… – мальчик вскочил и выбежал в коридор, через минуту вернулся, держа в руке книгу «Анжелика и Демон». – Тебе.

      – А… – Марина соскочила и по-детски обрадовалась. – Откуда? Это… Это же…

      – Держи, – он протянул руку с книгой.

      Марина взяла ее, открыла обложку и, пробежав глазами первые строки, закрыла.

      – У меня больше ничего нет, – она имела в виду на обмен.

      – Да я так, ты же собираешь.

      – Спасибо, а можно я тогда… – она немного замялась, не зная, стоит ли ей говорить. – Может, я поцелую?

      – Давай, – тут же согласился Вовка и, отложив в сторону свои журналы, встал по стойке смирно.

      Марина уже один раз его целовала, вспомнила, как покраснела, как было неловко. Она подошла к нему и, вытянув шею, прикоснулась губами. Сильные удары сердца. Оно, словно поршневой двигатель паровоза, запыхтело. Лицо стало горячим и, как ей показалось, она покраснела. Марина еще раз прикоснулась к его губам, немного отдышалась и еще раз.

      – У меня больше нет ничего на обмен, – смущенный тем, что Марина так долго целовала его в губы, сказал Вовка.

      – А это без обмена, так, просто. Можно еще раз?

      – Ага, – только и сказал смущенный мальчик.

      Девочка сделала еще полшага вперед. Чуть наклонила голову и, прикоснувшись к его губам, прикрыла глаза.

      Когда Марина родилась, мама сказала, что ее поцеловал ангел. Розовое родимое пятно между бровей постепенно растаяло, но сам поцелуй никуда не делся.

      Она чуть разомкнула губы и, ощутив его запах, снова прикоснулась губами к губам.

      Лада

      На его лице сияла улыбка, он что-то напевал