Серый Кардинал. Борис Николаевич Смирнов

– произнёс Фриан, поравнявшись с Аданиэль. К тому времени туча рассеялась и теперь они отчётливо видели чёрного всадника на огромном пегасе в сопровождении восьми всадников.

      –Держать круговую оборону! – приказал Кербин, шепча, – Спокойно Каин, спокойно.

      – Наша главная цель лорд Таракс! – напомнил Фриан, стоявшим рядом с ним рыцарям. Надел шлем с султаном.

      – Приветствую, тебя, лорд Таракс! – произнёс Кербин, насмешливым тоном. Вместо ответа Таракс занёс меч. Блеснула сталь, сноп искр. Это столкнулись два древних меча. Меч Зимы и меч Смерти. Лёд и чёрное пламя.

      Кербин кружил вокруг хранителя Смерти, пытаясь задеть его, но высота пегаса препятствовала этому и ему пришлось перейти в оборону. Аданиэль пускала стрелу за стрелой под охраной Фриана. Манселет прикрывал обоих, командуя оставшимися рыцарями против капитанов Хранителя Смерти.

      Видя, что биться с Тараксом будучи в седле невозможно, рыцарь принялся перебирать варианты дальнейшего развития неравного боя. Можно было бы скинуть лорда с пегаса, что тоже не представлялось возможным. Оставалось заставить Даэрта скинуть наездника.

      – Огонь по пегасу! – крикнул Кербин. Ударил пятками коня, который с великим удовольствием отдалился от перепончатых крыльев огромного коня. Радоваться ему пришлось недолго. Его всадник натянул поводья, вытащил из седельной сумки лук, вывернулся. Просвистела стрела и Даэрт зарычал, срываясь на ржание. Стрела попала ему в красный глаз.

      Сквозь яростные взмахи крыльев Кербин увидел, как пал конь Аданиэль, как она грациозно перескочила за спину Фриану, как выпустила стрелу, пригвоздившую одно крыло к чёрному боку. В следующую минуту Манселет подвёл ей другого коня. Кербин опустошил уже наполовину свой колчан, выцеливая слабое место в броне хранителя. Тем временем пущенное кем-то копьё вонзилось во второй глаз Даэрта. Таракс одним взмахом перерубил его, но израненный пегас начинал слабеть. Аданиэль подъехала к Кербину, держа лук наготове.

      – Уходим? – спросила она по эльфийски. Кербин кивнул. Просвистела последняя стрела и чёрный, ранее величественный пегас, повалился на бок, увлекая за собой хранителя Смерти.

      До двух беглецов долетел крик Таракса. Крик, переполненный гневом самой природы и жаждой мести.

      Не оглядываясь. Не сказав друг другу ни единого слова. Они, пустив коней в галоп, направились к эльфийским воротам. Такие ворота представляли собой порталы между мирами, охраняемые волками-оборотнями. Все было в порядке, пока Кербин не уловил краем глаза свечение эльфийских рун. Тогда, как он позже сознается в одном из своих дневников, им овладело беспокойство. Он знал, что это за руны и понял причину их свечения. Крик Таракса активировал древний магический механизм и все ворота того мира стали закрываться, создавая вокруг себя эффект чёрной дыры. Но, когда Кербин уже начинал проклинать своё невезение, Аданиэль запела. Ее эльфийский голос, словно обладающий какой-то магической силой, гасил символы. Пела она древнее, как мир, сказание. До меня не дошли слова этой песни. Я остановился на том, что Аданиэль унесла его с собой.

      Вспышка