Волчья хватка-2. Сергей Алексеев

дураки, как ты.

      – И всего-то?.. Тогда лучше молчи.

      – А ты теперь посчитай, на сколько разделят тебя? Что будет представлять твое «я», сообразил?.. Или не врубаешься в тему? Ты что, на гражданке не найдешь себе применения? В спортсмены иди, завоюешь кучу олимпийских медалей, бабок нарубишь прорву, в загранку махнешь, какой-нибудь замок купишь или дворец! Ну что тебе делать в этом скиту? Тем паче холостой, а ведь у нас никогда не женишься!

      Ражный шел вперед не оглядываясь, сирый забежал с другой стороны:

      – Смотри, дальше: лет через десять при самом хорошем раскладе тебя обратят в калики. Ну и что? Будешь ходить и разносить араксам поруки? Да это же тебе, вотчиннику, западло должно быть! Тем паче ты в Свадебном поединке уделал самого Колеватого! Ничего себе, планку взял!.. Теперь что? В калики после этого, в рабы? Чтоб все над тобой потешались, помыкали?.. Ну, если даже оценят твои способности – ты ведь у нас Ражный! – и поставят на ветер, разве это жизнь?

      – Что значит «поставят на ветер»? – без интереса спросил он, хотя никогда не слышал такого выражения.

      Калик понял, что сболтнул лишнее, и замялся:

      – Потом все узнаешь, после покаяния. Дело неблагодарное и неблагородное… Подумай, воин! Что тебя ждет?

      Ражный шел, опустив голову, как и положено осужденному араксу, а калик стрелял в него цепкими глазками и продолжал развивать тему:

      – Я б на твоем месте враз слинял. Что ты держишься за воинство? Кому мы нынче нужны? Отечеству? Или самим себе только?.. Нравы, обычаи – все старье, хлам. А посмотри, какая жизнь вокруг? Если жить с умом…

      – Иди и живи. Ты-то что не уходишь?

      – Не дети, давно бы ушел, – вдруг искренне признался калик, хотя в искренность этих сирых верить было нельзя. – Четыре сына у меня, по возрасту такие, как ты… Гнал их – не идут, на что-то еще надеются… А один уже в Сиром отдыхает.

      И показалось, голос калика треснул и размяк от внутренних слез. По крайней мере, он замолчал, обогнал осужденного и часа полтора без оглядки шел впереди – возможно, плакал про себя, и от этого Ражный поймал себя на мысли, что еще не верит сирому, но очень хочет верить, поскольку и сам давно почувствовал некое странное брожение внутри Засадного Полка.

      Что-то и в самом деле происходило в Сергиевом воинстве, скрытое от глаз самих араксов. Опричник Радим впрямую говорил: уходи в мир, а вернешься – другой Ослаб будет, суда избежишь… И несостоявшийся тесть Гайдамак намекал на некие события, творящиеся и среди иноков, и в окружении Ослаба, в тайной опричнине…

      Что-то взбаламутило привычную жизнь засадников, и особенно жизнь стариков, задачей которых было обустраивать будущее существование воинства, заботиться о продлении своих родов, женить внуков, правнуков и выдавать замуж внучек-правнучек, следить, чтоб мир был в молодых семьях, мир и дети. Если через девять месяцев после женитьбы не рождался наследник, старики себе места не находили, устраивали строгий спрос с молодого аракса, мол, что, внучка моя – бесплодная, коль не беременеет? Или ты никуда не годен?

      Молодые