Чудачка для пианиста. Диана Билык

малявку.

      Быстро набрала ответ:

      Си: не дождешься :)~

      Тотоша: Я беспокоился *смущается* Ты не отвечала 30 часов *грустный смайлик*.

      Си: Ребята сильно ругались из-за оркестра?

      Ловко перевела тему, потому что не хотела говорить о болячках.

      Тотоша: Кот грозится все бросить… Говорит, все равно это бессмысленно, ничего с группы не получится. Даже конкурс отменился.

      Си: Он что дурак? *испуганная рожа*

      Тотоша: Вопрос к нему. Сорь, срочно уезжаю. В деревне сети не будет, так что уже на репе в среду увидимся и поговорим. Витаминки пей!

      Я заставила себя встать, выкупалась в душе, где дрожала, как кошка под дождем, сходила на кухню, пошарила в пустом холодильнике, сморщила нос от папиной стряпни на печке (котлетки из морковки – он говорит, что полезные, а я их ненавижу) и снова вернулась к себе. В голове не было ничего, кроме болезненного тумана и желания надрать зад нашему басисту за то, что подставлял команду. Хорошо, если он шутил, а если нет?

      Так и уснула со страхом, что все развалится, и годовые наработки репертуара и песни можно будет выбросить. Даже книга про попаданку в мир драконов, которую я читала с телефона, не радовала. Какая-то жуткая ваниль-ванильная, а мне страсти хотелось… Да только глаза слипались, и искать что-то другое было лень.

      Глава 10. Настя

      Утро начиналось не с кофе, а вялой беготни с препятствиями. Я чуть не перевернула вазон с пальмой в коридоре, разлила жидкое мыло в ванной и распласталась на кафеле выжатой тряпочкой. Стукнулась бедром, но благо башку не разбила. А то я умею. Голос напоминал сдохший патефон, а я все равно не сдавалась, вдруг еще разговорюсь и смогу петь. Ну, хоть под вечер. Пожалуйста, пожалуйста…

      Старичок-телефон откопался в скомканном одеяле. Как он вообще выжил со мной в обнимку? Я умею ногами дрыгать, когда беспокойно сплю.

      Понедельник – день тяжелый, известный факт, и на пороге квартиры меня перехватил папа.

      – Совсем ума нет? – он нахмурил и без того вечно хмурое лицо. – Температуру мерила?

      – Неа, нормально, папа, – хрипнула я и отодвинулась, чтобы он не почувствовал, как пылаю. Одежда норовила загореться от температуры. – Лекции важные, нужно ехать.

      Папа покачал головой и поставил толстый пакет на пол.

      – Градусник неси, – сказал строго, стаскивая верхнюю одежду.

      – Па-а-ап… – меня повело от слабости и придавило к стене.

      – Раздевайся, а то доиграешься.

      – Ты всегда так, вмешиваешься! – разозлилась я. Дернула шарф и чуть не задушила себя. С трудом выпуталась и бросила его на полку. Стащила сапоги и куртку. – Я сама могу принимать решения, мы с тобой это уже проходили.

      – Я дал тебе достаточно свободы, не вынуждай меня усилить давление.

      – Не сможешь, – фыркнула я и захлопнула дверь в комнату. Хотелось крушить, но сил хватило на шаг в сторону и сползти по стеночке. Папа прав, нужно отлежаться, но я же упертая, не признаюсь, что мне хреново, ни за что!

      Позже