Хайвей неисповедимости. Алексей Петров

в алый свет, которым была освещена эта планеты. Я поймал в перекрестие шлема ближайший вражеский скафандр и нажал на курок бластера.

      Зеленый луч блеснул из ствола, озарив противника синей команды огнем, выбил из него треть оставшихся хит поинтов.

      – Неплохо, – похвалил я себя, – еще пару раз, и будет готов!

      Не останавливаясь, я прыгнул, как можно ближе к подстреленному «синему» врагу, оставляя его на линии огня между мной и вторым десантником, игравшим за «фиолетовую» команду.

      – Стас, помоги Ахадау, – я услышал голос Энтони, и на экране космошлема увидел, как зеленая точка, отмечающая Стаса, рывками начала передвигаться ко мне, к такой же зеленой точке, но подсвеченной на карте скафандра буквой «i».

      – Пали в фиолетового, синего я взял, – крикнул я в эфир Стасу, продолжая движение кульбитом и сопровождая прыжок очередью из бластера в сторону соперника.

      – Иван, цель на три часа, ай фае, – Стас не стал удивляться, узнав мой голос, и занялся делом, перейдя на более короткий язык межгеймерского общения, пуская длинную очередь в скрывавшегося за деревьями врага.

      На экране скафандра фиолетовая точка на карте справа вверху подсветилась и потеряла половину полоски хит поинтов. Оружие Стаса было дальнобойнее и мощнее моего бластера. И генерал девятого уровня явно умел очень хорошо из него стрелять.

      Завершая сальто, я оказался за спиной у своей цели, на суку какого-то «а-ля папорника», и, схватившись за ветку, по обезьяньи, повиснув на левой руке, на мгновение прекратив двигаться, засадил очередью электроплазмы в голову скафандра конкурента на машину.

      – Готов, – синяя точка на карте стала серой. Качнувшись на ветке в другую сторону, я прыгнул на землю и сделал это очень вовремя. Фиолетовый луч лазера противника ударил в то место, где я только что был, расколов дерево пополам. Я, уходя с линии огня, резко кинул корпус вниз и заскользил по траве. На экране шлема я увидел, как фиолетовая точка начала стремительно приближаться. Соперник рвал ко мне по прямой, не тратя лишнее время на метры криволинейной траектории.

      Время, в данной ситуации буквально означало деньги, потраченные на маневры секунды могли обернуться потерей А-одни, и я не стал прятаться в кустах и, тупо развернувшись, втопил врагу на встречу, прыгая, как заведенный, лишь чуть ускоряясь и останавливаясь, чтобы пропустить мимо разрушающий луч, которым меня периодически старался поджарить оппонент.

      Чтобы этой цели он не достиг, я делал резкие, непредсказуемые смены направлений бега, во время которых жарил противника из бластера и уходил скольжением и перекатами, если он стрелял в ответ.

      – Иван, тащи, я прикрою! – услышал я в шлемофоне голос Энтони.

      Я прыгнул. Скафандр взмыл свечкой в небо. Оттуда, извиваясь в воздухе, я окучивал очередью находящегося внизу врага, выбивая из него очки жизни.

      Соперник крутился на месте, уходя от плазменных разрядов, посылаемых моим оружием и винтовкой Энтони. Он явно не понимал, откуда все стреляют, но действовал профессионально,