.

Тогда случилась серьезная потасовка с ее приятелями. Парни потеряли ощущение реальности и спровоцировали охрану на выдворение их с танцпола. И я, почему-то, попал охранникам клуба под горячую руку, вместе с наиболее агрессивными парнями. В результате действий секьюрити и оказался один на безлюдной пустынной улице, глубокой ночью, рядом с кучей, разгоряченных, желающими почесать зудящие кулаки, пьяных охламонов, а кроме меня, желающего увезти у них «подругу детства», ну совсем-совсем никого рядом.

      В то время я играми в айсети поддерживал хорошую спортивную форму. Но ребра тогда мне сильно отшибли, что, с другой стороны, здорово потом аукнулось ребятам. Когда они оказались на земле, я каждому прокомпостировал грудную клетку своими паучьими ботинками, что впоследствии, свело в ноль шансы на лайки отношений с их подружкой, зато существенно уменьшило душевные страдания при оплате счета за восстановление здоровья.

      Итог жалобы моему другу-гению стал таков, что в конце концов в суровом бренном мире Пашка материализовал ужобраслет, который в обычное время служил стильным, не очень толстым украшением со вставками из драгоценных камней, а при необходимости резким взмахом руки немедленно удлинялся и раздувался на конце, образуя некое подобие кистеня, удар которого легко мог отправить в нокаут попавшего под него неприятеля.

      Вскоре после испытаний ужобраслета Пашка доработал модель так, что оно стало пользоваться устойчивым спросом у элитарных покупателей украшения-оружия и удовлетворил амбиции начальства, под «чутким» руководством которого, Пашка и «создал» этот продукт (как написано во врученной ему грамоте, «продемонстрировав всему современному ткачеству способность к креативным идеям и их воплощению в готовое, востребованное на современном рынке, изделие»).

      Имея в друганах гения, я мог спорить на тему необходимости генных вещей для социума бесконечно, причем с обеих позиций: и сторонников, и противников развития генного ткачества, поэтому, напомнив себе еще раз, что цель данного обсуждения – это скорейшее расставание с инспектором я, особо не увлекаясь, подбрасывал типичные обывательские вопросы: дровишки в печь-домну красноречия оппонента. Спор очень скоро окончился, за явным преимуществом соперника и отказа от боя секундантов, произошедших одновременно.

      Инспектор замолчал, и я радовался тому, что он собирался уходить, когда прозвучал последний его вопрос:

      – Иван Матвеевич, скажите, а откуда у вас сканер биополя, которым вы защищали себя и Энтони Ли от ножа нападавшего?

      «Не хрена себе», – я опять вспомнил деда, Родин не только запомнил полное имя китайца, на которое я, если бы не Настя, и внимания не обратил. Хотя при хорошей профессиональной памяти имя могло запомниться автоматически при заполнении протокола. Но ведь Родин, фактически, закончил это дело менее чем за час, и на изучение моих данных времени у него было совсем ничего. А он не только раскопал начало аварии и нашел в инете сцену с ножом, но и передал преступника полиции!

      Но удивило меня совсем не это! Меня поразило,