Повесть о Предславе. Олег Яковлев

никто не отозвался. Тогда княжна осторожно приоткрыла дверь. В нос ударил резкий запах гари. Княжна чихнула и рукавичкой отогнала дым.

      – Эй, хозяева! – крикнула Хвостовна. – Гостей встречайте!

      – Чего кричишь? – недовольно одёрнула её княжна. – Видишь, пусто здесь. Входи давай покуда. Подождём. Может, придут.

      Девушки вошли в небольшое, топящееся по-чёрному жилище. Дым из глиняной печи обогревал всё утлое помещение и через небольшое отверстие наверху выходил наружу. Крохотное оконце было забрано бычьим пузырём. За печью виднелись нары, а возле оконца стоял маленький стол и две скамьи.

      – Эко же здесь дымно, – скривила ярко накрашенные губки Хвостовна. – И чего мы сюда заявились?

      – Ты – не ведаю, а я – Майю повидать.

      – Ну дак и я с тобою. Как тя брошу?

      – Что ж, садись. Подождём. – Предслава усмехнулась.

      Она расстегнула шубу, но снять не решилась – некуда было её положить – и так и села за стол, уставившись в подслеповатое оконце. Хвостовна вовсе не стала раздеваться и устало плюхнулась на краешек скамьи.

      Ожидание затягивалось. Предслава встала, подошла к печи, потрогала чугунный ухват, обратила внимание на горшки со снедью.

      «Вот как они живут, чем питаются! Жила там, во дворце, и не думала, что так здесь всё убого и просто», – подумалось ей.

      Хвостовна, устав ждать, забарабанила ладонями по столу.

      – Ну и где ж она, краса наша? – насмешливо спросила она. – Может, пойдём отсель? У меня от дыма сего аж в носу засвербило.

      Слова боярской дочери прервал донёсшийся с улицы стук. Предслава распахнула дверь. Майя, в одной лёгкой сорочке с ожерельем по вороту и в разноцветной понёве[121] с прошвой на боку, несла на коромысле вёдра. Волосы на голове у девушки были перетянуты медным обручем, на котором висело несколько тоненьких медных же колечек.

      – Майя! – воскликнула обрадованная Предслава.

      Впопыхах поставив на снег вёдра, Златогорка бросилась ей навстречу. Подруги обнялись.

      – Что ж ты так. В сорочке одной. Простудишься. – Предслава старалась согреть Майю и крепче прижимала её к себе.

      Они вошли в избу. Златогорка сухо поздоровалась с Хвостовной.

      Предслава сразу ощутила некое неудобство. При Хвостовне особо расспрашивать Майю и тем более говорить о чём-либо сокровенном не хотелось. Боярская дщерь не замедлит раззвонить о том на весь стольный.

      – Вот пришли проведать тебя, – начала княжна. – Давно не видались.

      – Да я в Берестове была, отец тамо и по сей день. Службу правит.

      – А ты почто воротилась? – спросила Хвостовна.

      – Да так. О доме заботиться надоть.

      В избе воцарилось молчание. Предслава решила перевести разговор на другое.

      – Позвизд осенью в Луцк уехал. Батюшка удел ему дал.

      – Ну и как он? Пишет? – Златогорка заметно оживилась.

      – Прислал три бересты. Всё подробно начертал. Бает, леса окрест города, а сам Луцк на высоком месте стоит да болотами окружён. Речек там