Повесть о Предславе. Олег Яковлев

Александр решительно поднялся из-за стола и поправил висящий на поясе тяжёлый меч. – Как я сказал, тако и содеем!

      Гридница вмиг опустела, только явившийся по зову воеводы лекарь с двумя слугами принялся осторожно разоболочать теряющего сознание, стонущего от боли раненого гонца.

      …Предславе не сиделось дома, тайком от Алёны и Ферапонта она со Златогоркой снова взобралась на стену у Лядских ворот.

      Внизу клубилась густая пыль, но здесь, на высоте, воздух был прозрачен и прохладен, дышалось легко и вид открывался на многие вёрсты. Выглядывая из-за зубцов стены, девочки всматривались в даль. Вот шлях, по которому уходил в поход на болгар князь Владимир, вот Халепье видно далеко на юге, а дальше, ниже по Днепру, едва различимы дубовые стены хорошо укреплённого Витичева. Там – брод, переправа, оттуда обычно приходят на Русскую землю непрошеные гости.

      Предслава углядела, как отряд в пятьдесят всадников во главе с Александром выехал из ворот внизу и скрылся в густых клубах пыли, как взметнулась со стены вверх с гиканьем стая ворон, как спешили с Подола под защиту стен жители киевских предместий, кто пеший, кто на обозах. Город наполнялся многоголосьем, шумом, суетой. Стоя на коленках, княжна жадно всматривалась в происходящее. Златогорка, обхватив её рукой за плечи, сидела рядом, замерев, словно боясь шелохнуться. Девочки ещё плохо представляли себе, что это за печенеги такие и каковы бывают сечи с ними. От Алёны Предслава немного узнала о Володаре. Это был, по словам мамки, сын одного из побеждённых Владимиром племенных князей, родом, кажется, с Волыни. В Киеве юного сироту вместе с младшим братом приняли, как родного, обласкали, взяли на службу. Но, видно, не забыл Володарь прежних обид, пошёл против князя Владимира, бежал из Киева к печенегам и сговаривает их теперь захватить и сжечь стольный град. В воображении маленькой Предславы Володарь представлялся каким-то злым старым демоном, Кощеем седобородым, пьющим кровь невинных детей. Становилось страшно, но страх пересиливало любопытство, оно-то и гнало её на заборол крепостной стены, заставляло втайне от мамки и челядинок карабкаться вверх по ступенькам в сопровождении верной подруги.

      То ли солнце внезапно блеснуло в глаза, то ли что иное, но Предслава вздрогнула и едва не вскрикнула от испуга. Затем она разглядела: над сторожевой башней Халепья запылал огонь.

      – Гляди! – высвободившись из объятий подруги, крикнула она Майе. – Огнь!

      – Где?! – тотчас оживилась Златогорка. – Ага, вижу! Надоть ратников подымать вборзе!

      Она засуетилась, побежала по заборолу, крикнула:

      – Дяденька Поликарп! В Халепье огонь зажгли! Знак подают! Беда тамо!

      Предславу кто-то больно ухватил за руку. Обернувшись, она увидела злое колючее лицо Ивещея.

      – Опять тут! Выпорю-от! – прорычал боярин. – Вот упрямая девчонка!

      Он поволок княжну вниз по лестнице.

      – Не смела чтоб боле на стену лазить! Печенеги под городом, стрелы метать почнут, арканы, сулицы![95] Что я потом твоему отцу