Шурави бача. Владимир Владимирович Холмовский

месте. Послышалась громкая, с каким-то умоляюим стоном, афганская брань. Сергей успел уловить некоторое понятные ему словосочетания. Затем несколько глухих ударов чем-то тяжелым, и стонущая тишина наполнилась коротким топотом убегающего. Раздался невнятный крик. Где-то недалеко женщина призывала аллаха помочь ее дочери.

      – На крик идем, выдерживать дистанцию, не топать! – приказал ротный, срываясь с места и увлекая за собой разведчиков.

      Прозвучал короткий одиночный выстрел винтовки, как будто кто-то стрелял в упор. Опять наступила тишина. Нервы были на пределе, пот струился из-под панамы, заливая глаза соленой, жгущей лицо влагой.

      – Где, где это было, направление? – спросил шепотом ротный. – Откуда доносились эти чертовы голоса, откуда? – нервно сверкнул глазами и, присев на корточки, затих.

      Все промолчали, остановившись, насторожились. Где-то рядом, на расстоянии восьми-десяти метров от замыкающего группы, кто-то возился и учащенно дышал. Сергей прислушался.

      – Здесь кто-то есть, – проталкиваясь к Петрухе, сказал он и кошачьим мягким шагом направился на шум.

      Подтянувшись над невысоким, наполовину разрушенным забором дувала, немного помедлил, опустился. На его мокром лице засияла злая улыбочка.

      – Ну, что там, Серый? – спросил подкравшийся Петруха.

      – Ну? Что? Что там? – пытаясь подтянуться над забором, любопытствовал подошедший ротный.

      – Там дух, ханумку трахает, – как-то с удовольствием сказал Сергей и посмотрел прямо в глаза Петрухе. – И женщина убитая, наверное, это ее мать.

      – Мы слышали.

      – Какой сегодня день? – как бы опомнившись, обращаясь к солдатам, возбужденно спросил ротный.

      – Шестое, пятница, – шепотом произнес Иванов, взглянув на часы.

      Капитан воскликнул, хлопнув себя слегка по лбу:

      – Бля, бляха, как мы упустили, сегодня же день любви по их обычаям, вот нарвались, – глухо произнес он, оскалив нервно зубы, как бы предчувствуя неладное. – Передай на русло, по рации, – обратился он к радисту, – пусть свяжутся по возможности с центральным, предупредят. Видно, нам скоро потребуются в прикрытие вертушки.

      – Пусть непрерывно набирают, – распорядился ротный, бросив косой взгляд в сторону радиста. – Здесь духов полна коробочка, проголодались, суки, я думаю.

      Закончив свою речь, он скомандовал:

      – Обходим с тыла!

      Девочка лет десяти-двенадцати, стояла на коленях, чуть раздвинув ноги. Упершись головой в дверь загона, в котором толпились козы и тощие овцы, она от нечастых толчков слегка постанывала, то ли от боли, то ли от удовольствия. Широкое платье розового цвета было разорвано и покрывало ее смолянисто-черные волосы, оголяя кофейного цвета с некоторой чуть заметной белизной девичий зад, к которому, не замечая приближающихся разведчиков, позабыв об осторожности, пристроился немолодой, заросший густой черной бородой и с погано выбритым, чуть прихваченным загаром черепом, душман.