Адель. Дмитрий Итальев

последний.

      Одноглазый.

      Держа в руках своих алмазы,

      Следы скрывая от проказы,

      На незнакомом языке

      Он к Радамелю обращаясь,

      Был понимаемым вполне,

      С Укроевым во сне общаясь:

      «Бедняк?…

      Бедняк ли ты?

      Не так?!

      Чего желаешь? Красоты?

      Желаешь женщин, может, ты?

      Богач?…

      Богач ли ты?

      Не так?!

      Проси, что хочешь.

      Просто так!

      Быть может, пожелаешь власть?

      Ее познать не хочешь сласть?

      Тебе к лицу была бы власть!

      К лицу!

      Быть может, женщин?

      Я пойму!

      Богат ли я?…

      Богат!

      Была намедни вся Земля

      Моим богатством, представляешь?!

      Людскую жажду утолил,

      Хоть сорок дней всего я жил!

      И лишь таких, как ты, людей

      Не смог я щедростью своей

      Облагодетельствовать, все же.

      Но власть бери! К лицу тебе!

      В элите доблестных тиранов

      Иль благодетельных мужей –

      Твое бы имя неустанно

      Сердца тревожило людей!

      Возьмешь прекрасных женщин, может?

      Им хорошо с тобой ведь тоже!

      Их дрожь и стоны ты ценил –

      Я потому их предложил.

      Ты соблазнять их был мастак.

      Бери, что хочешь! Просто так!

      Ты видел всех этих людей?

      Те отказались! Ты не смей!

      Ты видел страх у них в глазах?

      Те отказались! Ты не смей!

      Клеймо ты видел на их лбах?

      Они – приспешники чертей!

      Со мной пребудь среди царей!

      Те отказались! Ты не смей!»

      – Я мраком стал… –

      Тому Укроев отвечал.

      – Я от твоих речей устал.

      О муж, ты лучше б замолчал.

      Я мраком стал. Не вижу рук.

      Ты предлагаешь мне подруг.

      Я мраком стал. Не вижу рук.

      Не зрею ничего вокруг!

      Я мраком стал. Мне б свет и тело:

      Вот это, понимаю, дело!

      – Какой пустяк!

      Желаешь так?

      Смиренно ты за мной последуй

      И свою участь унаследуй! –

      Прошел последним сквозь него,

      Оставив снова одного.

      Манила мысль его о свете,

      Пусть от костра на голове!

      Недавно был тому свидетель –

      Прошли как зряче люди те.

      И муж был тот пусть и уродлив,

      Но больно искренен, угодлив.

      Он спереди был. Был он сбоку.

      Он слева, справа был. Заботу

      В речах своих он проявлял.

      Тут мыслью Радамель воспрял:

      «Быть может, страха не познаю,

      За ним коль смело пошагаю?»,–

      Примерно так он полагал,

      Однако же, чего-то ждал.

      Да