Твоя Мари. Воспитание чувств. Марианна Крамм

же сказал – не рыпайся, сорвусь – сама знаешь, что может случиться, – говорит Денис совершенно осознанно, и мне становится страшно. Он прекрасно понимает, что в определенный момент может не удержаться в рамках, понимает, чем может закончиться этот срыв. Уже неплохо, значит, он отдает себе отчет в том, что с его головой что-то происходит.

      –Хорошо, – сдаюсь я. – Отпусти, я сяду.

      Он разжимает пальцы, я сажусь на крыльцо. Денис закуривает, возвращает мне зажигалку.

      –Как тебе Лерка?

      –Мне-то что?

      –Она неплохая баба.

      –Ну, и дальше?

      –Тебе второй смысл нужен? По-твоему, я не могу просто сказать, что Лерка – нормальная баба?

      –Ты – нет, не можешь.

      –Дура ты, Машка. И живешь в каком-то своем измерении. Удивляюсь, как Олег сумел туда пробиться.

      –Он понял, что не надо переть напролом, и я сама впущу всюду, куда он захочет. Все, Дэн, я пойду спать.

      –Имей в виду – он пьяный себя не контролирует, не позволяй ничего, порвет.

      –Разберусь.

      Я прекрасно знаю, что пьяный Олег никогда не притронется ко мне девайсами, потому что знает – может не рассчитать силу, а потому совершенно не боюсь. Поднимаюсь наверх и застаю дивную картину – мой Верхний лежит поперек кровати, отхлебывает водку из горла и слушает музыку, положив рядом телефон. Мой, кстати, телефон.

      –Где была? – спрашивает совершенно трезвым голосом.

      –Курила на крыльце.

      –С кем?

      –С Денисом.

      –Мо-ло-дец! – саркастично тянет он, делая очередной глоток.

      –Ты сам говорил – не отпихивай его, не провоцируй на грубость.

      –А ты у меня послушная, да?

      –Олег…

      –Раздевайся.

      –Что?

      –Не слышишь?

      –Зачем?

      –Еще раз повторить?

      Н-да… похоже, вечер перестал быть томным. Расстегиваю «молнию» толстовки, стягиваю джинсы.

      –Дальше, – очередной глоток водки.

      –Олег, не надо…

      –Повторить?

      Сбрасываю белье.

      –Иди сюда.

      Подхожу к кровати, ложусь рядом на спину. Олег делает еще глоток, отставляет почти пустую бутылку на пол, переворачивается и смотрит мне в глаза. Это странно, но он выглядит почти трезвым, от чего мне становится совсем страшно.

      –Боишься? – ну, вот как он это делает? Откуда он знает, что я боюсь его сейчас, если я изо всех сил стараюсь не показать этого?

      –Да…

      –Никогда меня не бойся.

      Он начинает легонько гладить меня рукой, и я покрываюсь мурашками, потому что чувствую – это просто так не кончится.

      –Ноги, – мычит он, целуя грудь, и я раздвигаю ноги. – Расслабься, Мари, – его рука во мне, сначала медленно и осторожно, потом все жестче и больней. Выгибаюсь, закатив глаза. Я могу остановить это, просто сказав «стоп», но не делаю этого. Все происходящее кажется мне наказанием, которое я заслужила.

      –Принеси веревки, – откатившись от меня, говорит Олег.

      Я с трудом встаю с кровати, иду к стоящему в углу саквояжу с