К «последнему морю». Василий Ян

вселенной»

      В шатер вошли три молодые женщины в пышных шелковых одеждах, в златотканых шапочках, каждая из которых была украшена длинным драгоценным пером белой цапли. Они наполнили шатер громкими стонами, жалобным всхлипыванием и причитали, стараясь перекричать друг друга:

      – Наш обожаемый повелитель умирает! Мы останемся сиротами! Кто станет о нас заботиться!.. Не покидай нас!

      – Молчать! – заревел свирепо Орду. – Или сидите тихо, или я вас прикажу завернуть в ковры и отправить к вашим родителям.

      Три жены затихли и, переглядываясь, уселись в стороне, изредка всхлипывая. Все молчали. Арапчонок, обняв колени руками, уже спал. Царевна Дафни, грациозно облокотившись на свой ковровый мешок, как будто дремала. Изредка она приоткрывала один глаз и наблюдала, что происходит в шатре. Хан Орду лег на бок и захрапел. За ним, с тонким присвистом, захрапел арабский лекарь. Нукер у входа дремал стоя, опираясь на копье.

      Тогда три жены стали подползать к Юлдуз-Хатун. Слышались их голоса:

      – Ты думаешь, что ты Юлдуз-Хатун (госпожа)? Ты тварь подлого происхождения и навсегда останешься Юлдуз-каракыз (черная девка)!

      – Разве мы не знаем, что ты выделываешь тайком?

      – Ты всегда делаешь подлости!

      – Ты обманываешь нашего доблестного повелителя с обласканным и возвеличенным простым нукером по имени Мусук…

      – Он так же подл и коварен, как кошка (мусук). Он не знает благодарности и преданности!

      – Джихангир болен потому, что ты его отравила!

      Юлдуз-Хатун, точно защищаясь от ударов, плотнее закуталась с головой в черное покрывало и молчала.

      – Ты давно околдовала джихангира, ты опасная змея!

      – Уходи отсюда, пока мы тебя не задушили! Это наша забота, старших жен, находиться около повелителя.

      – Мы его вылечим нашими молитвами, мы ему откроем правду!

      Внезапно шубы отлетели в сторону. Бату-хан резко поднялся и выпрямился. Три жены припали к его ногам.

      – Наконец ты очнулся, ослепительный! Ты будешь снова сверкать, наш алмазный, драгоценный повелитель, и теперь навсегда останешься с нами!

      Бату-хан заговорил громко, твердым, звучным голосом:

      – Нукер, кто из высоких темников этой ночью в дозоре?

      Тот, очнувшись, ответил:

      – Внимание и повиновение! Они в соседнем шатре: Бурундай, Курмиши и старый Нарин-Кэхэн.

      – Пришли их сюда. Скажи также Субудай-багатуру, брату Шейбани и хану Мункэ, чтобы поспешили ко мне. Я созываю военный совет.

      – Внимание и повиновение! – ответил нукер и вышел.

      На его место встал другой вошедший нукер. Хан Орду очнулся и поводил налитыми кровью глазами, еще не соображая, что произошло.

      Бату-хан, оттолкнув ногой цеплявшихся жен, шатаясь, подошел к Орду, сел рядом и обнял его.

      – Мой почтенный старший брат, ты примчался издалека, чтобы спасти меня и отогнать злых духов болезни. Ты всегда был мудрым старшим братом, моим верным защитником и спасителем. Я твоя жертва, я твой нукер.

      Неуклюжий толстый Орду прижимался