Артания. Юрий Никитин

а Вяземайт укоризненно покачал головой.

      Черево поклонился еще издали.

      – Светлый тцар, прости, я снова со своими гостями…

      Тцар кивнул ему на второй стол, а артанам указал на места за своим столом. Сам он сидел свободно, величественно, руки на широких подлокотниках, резная спинка покрыта для мягкости и удобства шкурами барсов, сам тцар даже в халате выглядит роскошным и внушающим поклонение, на голове расшитая золотом шапка. Лицо приветливое, но в глазах злое торжество.

      Придон с благодарностью взглянул на Щажарда. В этот момент хотелось сделать для него что-то хорошее, важное. Это тот, который не дал тцару прогнать их сразу.

      На середине стола горят как жар широкие кубки из чистого золота. Огромные рубины блистают по ободкам, словно капли крови великанов.

      – Садитесь, – сказал Тулей почти благодушно. – Мы решили за это время, что негоже любящему отцу принуждать родную дочь… Словом, она сейчас придет. Одевается к обеду… У вас, как я слышал, и к обеду, и к ужину женщины идут в одной и той же одежде? Гм, какие дивные бывают обычаи!.. Словом, как я уже сказал, пусть Итания сама скажет… Я не стану мешать счастью своего любимого ребенка. Как скажет, пусть так и будет!

      Скилл подмигнул Придону. Сердце Придона пищало от волнения и страха, прыгало по всей необъятной груди. Он чувствовал, как оно то становится крохотным, как мышонок, то раздувается так, что может разорвать грудь.

      Аснерд легонько ткнул Придона в бок, даже Вяземайт одобряюще стукнул по спине. Уже понятно, что решит дочь тцара. Самые доблестные и мужественные мужчины на свете – артане. А Придон ко всему еще и ослепительно красив той странной диковатой красотой, от которой шалеют женщины и к которой не чувствуют вражды мужчины.

      Неслышный слуга возник как из воздуха. Придон не успел проследить за ним взглядом, как все кубки оказались наполнены, а слуга исчез, будто растворился в воздухе.

      Он с подозрением смотрел в кубок на темную вкусно пахнущую жидкость. Черево сказал торопливо:

      – Это виноградный сок в смеси с темными ягодами.

      Аснерд поинтересовался:

      – Перебродивший?

      – Перебродивший виноградный сок зовется вином, – ответил Черево пугливо. – Что делать, нам в Куявии – веселие пити… Вам только завидуем.

      Но, судя по тому, с какой жадностью выхлебал всю чашу, стать артанином согласился бы только под пытками. Да и то тайком бы сам давил виноград и делал вино.

      Тулей повел рукой, захватывая весь зал.

      – Здесь все знают, что вам можно предлагать, а что нельзя. Ответят мне лично! Так что веселитесь…

      Аснерд выпил залпом, тут же сам налил себе снова, поднялся с кубком в руке. Крупный, широкий, располневший в поясе, он держался величественно, как тцар огромной державы, в лице достоинство, в жестах – гордость, в мудрых глазах грозное веселье.

      – У вас прекрасное вино, – сказал он. – Я бывал в дальних странах, но нигде не пробовал ничего подобного!.. Да, артане не пьют вина, но, когда в