Белая рабыня. Михаил Попов

с дамой?

      Юный плантатор, уже как-то привыкший считать эту «даму» в некотором смысле своей, возмутился:

      – Позвольте, эта дама моя!

      – Вы хам, сэр!

      – Вы хам, сэр, – уже сухо повторил дон Мануэль, – и болван.

      Это было уже слишком – третий раз за один вечер! Перуанские сладости и сахарная вода полетели к черту, Джошуа отпрыгнул в сторону, выволакивая свою шпагу.

      – Дон Мануэль! – урезонивающе сказала Элен.

      Тот горько усмехнулся.

      – И даже в споре с этим болваном вы не на моей стороне.

      Дуэль была очень короткой, испанец быстро проткнул плантатору предплечье. Он подобрал свою шляпу и, самым изящным образом поклонившись сначала хозяйке дома, а потом Элен, отбыл.

      Праздник, естественно, был скомкан. Не то чтобы дуэли в эти времена были редкостью, в другой раз подобное событие могло бы пройти почти незамеченным. Но сейчас стало вдруг всем понятно, что веселья не получится. Невеселый замысел лежал в самой основе праздника.

      Как только отбыл в Порт-Ройял кое-как перевязанный Джошуа Стернс, стали собираться и остальные.

      Элен тоже хотела поскорее оказаться дома и как следует обдумать все происшедшее. Но она опоздала. Забыв о том, что своей кареты у нее нет, она не договорилась уехать ни с кем из явившихся из Порт-Ройяла гостей. А у кареты, которая привезла ее в Бриджфорд, разлетелось, как назло, колесо. Пришлось смириться с необходимостью остаться на ночлег в этом чужом, мрачном доме.

      – Если хочешь, мы можем переночевать в одной комнате. Будет не так страшно, – предложила Лавиния.

      Элен мягко, но решительно отказалась. И потребовала, чтобы в ее покои поставили кровать для Тилби.

      Задвинув тяжелую щеколду на внутренней поверхности двери, обе девушки – и госпожа, и служанка, – не раздеваясь, улеглись на неразобранные кровати. Единственная свеча горела на подоконнике, скудно освещая мрачную, похожую на камеру комнатушку.

      Дом засыпал медленно. Где-то в глубине его вдруг заныла лютня, потом нытье перешло в пиликанье и стихло. Чьи-то башмаки тяжело прогромыхали по коридору. Залаяли собаки и долго не утихомиривались.

      – Может быть, это не мое дело, мисс, – тихо сказала Тилби, когда в доме наступила полная тишина, – но мне сегодня совсем не понравилось поведение мисс Лавинии.

      – К сожалению, ты права, Тилби. Как это ни тяжело будет признать, она просто-напросто завлекла меня сюда в ловушку и подстроила встречу с доном Мануэлем в надежде, что он сумеет уговорить меня бежать с ним или увезет силой, если я окажусь несговорчивой.

      – И он пошел на этот сговор?

      – Было заметно, что это ему не очень нравится. Но, по сути, что это меняет?

      – Да, наверное.

      – Знаешь, Тилби, кто такой дворянин? Это тот, кто делает гадости без удовольствия.

      – Но что же его заставило остановиться, почему он не увез вас, как она его уговаривала?

      – Он узнал, что существует препятствие, преодолеть которое он будет не в силах, увези он меня хоть на край света.

      – Что