Жонглёр. Андрей Батуханов

пристал к Фирсанову.

      – Фирс, ну покажи хотя бы один фокус!

      – Не хочу, Саша. Настроение не то.

      – Мы все тебя просим, – беря остальных в поддержку, наседал Александр. Народ подхватил неуверенными голосами: «Просим! Просим!»

      – Нет. Не до фокусов сегодня! – резко отрезал Леонид. – Я покажу вам кое-что похлеще. Трюки от американского эскейпера Гарри Гудини.

      – О! Это что-то новенькое! – захлопал в ладоши Краснов, и остальные его поддержали.

      – Пошли! – скомандовал Фирсанов.

      Люди, в ожидании чего-то необычного, не задавая вопросов, пошли следом. Фирсанов вывел всех на большой балкон Красновской спальни, который выходил на набережную одного из кривых каналов. Хотя «набережная» – это слишком гордое и недостижимое слово для этого явления архитектуры. Балкон нависал над жирной чёрной водой, которая липко и грязно, с невероятным одолжением отражала свет соседних домов. Луна светила как паровозный прожектор, а пронизывающий ветер стих, но температуру на улице это не повышало.

      Взмахами разогрев немного тело, Фирсанов протянув Краснову руки и, указав на ноги, безапелляционно приказал:

      – Вяжи!

      Его фигура в белой рубашке, эффектно подсвеченная луной и светом из окна, романтично выделялась на фоне города.

      – Чем? – ни о чем не догадываясь, спросил Краснов.

      – Чем угодно! Ремнём, галстуком, полотенцем, в конце концов. Только не простынёй, запачкаю, – предупредил Леонид.

      Нашлись доброхоты, которые пожертвовали галстуки. Смеясь и веселясь, Саша и добровольный помощник сделали всё так, как потребовал их товарищ.

      – Только вяжите хорошенько, чтобы потом не говорили, что дали слабины! – требовал Лёня. – Любой может проверить. – Но публика добродушным гулом высказала полное доверие иллюзионисту.

      Пошевелив руками и ногами, Лёня показал столпившимся на балконе и в проёме двери, что связан он по-настоящему.

      – Затянул, со всей любовью, как извозчик вяжет, – уверил однокурсник.

      – Милостивые государи, трюк исполняется впервые, так что возможны огрехи, за что заранее приношу извинения.

      – Да чего уж там – давай! – подбодрил кто-то из присутствующих.

      – Вы всё ссудили мне сами, так что всё без обмана или сговора, – готовил Леонид публику к номеру, мелкими шажками двигаясь к самому краю.

      Присев, он с места вспорхнул на перила, шириной в кирпич. Выровнялся, прыжком встал на руки, секунду постоял «свечой» вниз головой, толкнулся ладонями и снова был на ногах. И так несколько раз. Публика ахнула. Этот трюк Леонид любовно обозвал «козлик». На пятый или шестой раз он застыл на руках, сильно прогнулся, закинул ноги в сторону канала. Все на балконе застыли в ужасе, боясь случайным возгласом спугнуть тронувшегося умом у них на глазах однокашника. А он стал сгибать локти и заворачивать по дуге тело. Через несколько секунд он опирался свободной рукой на перила, а ноги продолжали висеть над бездной. Баланс он удерживал второй рукой.