Служанка в высшем свете. Элизабет Роллз

должна. Все не настолько плохо, чтобы продаваться в блуд. Кроме того, возможно, он не хотел делать ее своей любовницей. Возможно, она совершенно не поняла его, а он просто хотел переспать с ней, пока находится здесь. Это гораздо более вероятно. Даже если он хотел большего… Она шарахнулась от этой мысли, потрясенная собственной слабостью.

      Тихий голосок поинтересовался: долго ли она сможет удерживать Годфри на расстоянии? Может быть, лучше…

      Нет! Если бы только она могла придумать, как уйти, достигнув совершеннолетия! Осталось чуть более года. Она закрыла глаза в отчаянии перед горькой действительностью. У нее нет ничего – ни денег, ни знакомств. Она не будет в большей безопасности, если уйдет.

      Легкий стук в дверь заставил ее подскочить. Кого тут волнует вежливость, чтобы стучать? Конечно, не Годфри…

      – Селина? Вы не спите? – Глубокий голос вонзился в нее, точно копье. Что ему могло здесь понадобиться?

      – Н-нет…

      – Могу я войти?

      – Как я могу остановить вас?

      – Сказав «нет», – послышался тихий ответ.

      Встревоженная, она поняла, что произнесла последние слова вслух. И что она останется в безопасности, даже если позволит ему войти.

      – Входите. – Она почувствовала, что это простое слово поставило ее на край пропасти.

      Поплотнее подоткнув одеяло, она опасливо следила, как открывается дверь и входит Макс. Лампа, которую он нес с собой, распространяла мягкий мерцающий свет, и она увидела его лицо в тени таким, каким оно помнилось ей эти пять долгих лет. В этом свете она могла почти забыть, что его имя Блейкхерст. Она почти могла притвориться, что это был один из ее снов, в котором произошло чудо и Макс приехал ее забрать. Почти.

      – Можно мне сесть?

      – Если найдете на что, – сказала она умышленно неприветливо.

      К ее совершенному ужасу, он устроился на выступе дорожного бюро. Он, казалось, держался напряженно. Может, оттого, что ему было неудобно сидеть? Потом она увидела, как вспыхнули его глаза в свете лампы, и ей показалось, что он что-то сдерживает в себе, что-то, от чего идет опасный жар.

      – Я пришел, чтобы убедиться, что вы поняли, какое предложение я сделал вам сегодня утром. Мне нужно больше, чем случайная связь. Я хочу сделать вас своей любовницей, Селина. Если вы по-прежнему отказываетесь, так тому и быть, но мне казалось, что мою защиту вы могли бы найти более приемлемой, чем преследование Фарингдона.

      Нежен с женщинами…

      – Почему?

      Ей показалось, что он моргнул.

      – Почему? Потому что я вас прошу, Селина. Не заставляю вас. Если вы станете моей любовницей, это произойдет лишь с вашего согласия.

      – Нет. Я имела в виду, почему вы хотите взять в любовницы именно меня?

      – Разве это не очевидно, Селина?

      – Нет.

      – Потому что я желаю тебя, разумеется. – Внезапная хрипотца в его голосе потрясла ее. – Потому что я хочу сжать тебя в своих объятиях и расцеловать тебя и каждую из твоих чертовых веснушек. Потому что я хочу видеть,