Служанка в высшем свете. Элизабет Роллз

отогнал эту мысль. Взять ее к себе в качестве любовницы – это самый легкий и приятный способ ее защитить. Вот и все.

      На следующее утро, торопливо идя по верхнему коридору, Верити услышала тихий умоляющий голос: – Нет, сэр, не надо… пожалуйста…

      Она на мгновение заколебалась. Ей следовало помочь Селии подготовиться к верховой прогулке с гостями… Послышался испуганный всхлип, а затем звон, треск и вопль отчаяния. Гнев смел остатки ее осторожности. Подхватив юбки, она пустилась бегом, обогнула угол и увидела одну из младших горничных, Сьюки, сидящую в слезах над грудой разбитого фарфора. Пальцы ее в бессмысленном отчаянии перебирали осколки.

      Над ней стоял Годфри с веселой улыбкой на лице.

      – В следующий раз будешь думать, прежде чем отказываться, поняла?

      Верити почувствовала тошноту. Это означало, что Сьюки уволена. Она повернулась к виновнику, разъяренная, как тигр:

      – Оставьте ее в покое! Разве вы не достаточно сделали? Уйдите сейчас же!

      Верити едва подавила проклятие, заметив приближающуюся леди Фарингдон, лицо которой пошло пятнами от злости при виде разбитого чайного сервиза. Леди повернулась к горничной:

      – Вон! Иди собирай свое тряпье. Я увольняю тебя без выходного…

      – Сьюки не виновата!

      Тирада леди Фарингдон прервалась. Ее глаза просверлили Верити.

      Непреклонно встретив ее взгляд, Верити бессовестно солгала. Правда не поможет.

      – Я спешила. Я наткнулась на Сьюки сразу, как вышла из-за угла. Она не виновата.

      Нужно оставить объяснение в таком виде. Никаких подробностей.

      Она задержала дыхание.

      То же самое, но со своей стороны двери в спальню сделал Макс. Очевидно, Годфри не ограничивался домогательствами к Селине.

      Он открыл дверь немного больше. Леди Фарингдон стояла к нему спиной и выглядела так, будто в ее платье нарядили кочергу. Он перевел взгляд на Селину, стоящую между своей хозяйкой и плачущей горничной. Ее лицо было пустым, без выражения, глаза опущены.

      На минуту воцарилось молчание. Он видел, как дрожит от напряжения тело Селины, которая готовилась к неизбежному.

      Затем последовало быстрое движение и звон пощечины. Селина стояла не шевелясь, только ее щека ярко запылала от удара.

      Даже не осознав этого, Блейкхерст оказался рядом.

      – Доброе утро, леди Фарингдон. Маленькая домашняя неприятность? – Он избегал Селининых глаз. Если бы он увидел отпечаток на щеке, то мог бы просто задушить хозяйку.

      Леди Фарингдон побледнела, ее рука дернулась и прикрыла рот.

      – Ах!

      Макс ждал. Если она ударит Селину снова…

      – В чем дело, лорд Блейкхерст? Я надеюсь, мы не побеспокоили вас? – С подавленной злостью она повернулась к Селине: – Наглая девчонка! Я разберусь с тобой позже. Годфри, наши гости в сборе и ждут начала поездки. Ты уже должен быть внизу. – Ее улыбка стала любезной. – А вы, лорд Блейкхерст? Вы не едете?

      Он солгал без колебаний:

      – Собирался