Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот. Пер Валё

моим знакомым в полиции; думаю, они пытались что-то выяснить, но безрезультатно.

      Мартин Бек молчал.

      – Точно я не могу вам сказать, как это могло произойти, – продолжал доктор. – Но наверняка это был какой-то предмет, хотя трудно сказать, что именно. Вероятнее всего, какая-то бутылка. С ней что-нибудь случилось?

      – Нет, я только хотел поговорить с ней.

      – Это будет нелегко.

      – Да, нелегко, – сказал Мартин Бек. – Спасибо за помощь.

      Он положил в карман карандаш, которым не сделал ни одной пометки.

      Мартин Бек кончиками пальцев растирал лоб и смотрел на фотографию мужчины в кепке.

      Он думал о женщине из Векшё, которую страх заставил скрывать правду настолько упрямо, что в конце концов она просто удрала от дальнейших вопросов. Он смотрел на фотографию, тихонько бормотал: «Почему?» – и знал, что на этот вопрос имеется лишь один ответ.

      Зазвонил телефон. Это был заведующий отделением.

      – Я забыл упомянуть кое о чем, что могло бы вас интересовать. Эта пациентка уже была у нас раньше, в конце декабря шестьдесят второго года. Я забыл об этом, потому что в то время был в отпуске и к тому же она лежала в другом отделении. Я только прочел историю болезни. В прошлый раз у нее были сломаны два пальца на левой руке, указательный и средний, сломаны в первом суставе у самой ладони. В тот раз она тоже не хотела сказать, как это произошло. Ее спросили, может быть, она упала с лестницы, и она подтвердила, но мой коллега, у которого она лежала, сказал, что такое вряд ли возможно. Перелом у нее действительно был такой, как при падении на руку, но, кроме этого, не было никаких ушибов или синяков, ничего. Лечили ее как обычно, наложили гипс и так далее, кости срослись нормально.

      Мартин Бек поблагодарил, положил трубку, тут же поднял ее и набрал номер ресторана «SHT». Он слышал грохот рассыпавшихся столовых приборов и шум в кухне, кто-то кричал, казалось, прямо в трубку: «Бифштекс, три раза!» Продолжалось это несколько минут, потом трубку взяла Гёта Изаксон.

      – У нас тут ужасная спешка, – сказала она. – Где мы были, когда она заболела? Конечно помню, это было в Гётеборге. Когда мы отплывали утром, ее не было, а замена подоспела только в Тёребуде.

      – Где вы жили в Гётеборге?

      – Я обычно спала в приюте Армии спасения, а куда ходила она, не знаю. Наверное, оставалась на судне или ночевала в гостинице, не знаю. К сожалению, мне нужно бежать, посетители ждут.

      Мартин Бек позвонил в Муталу, Ольберг выслушал его молча.

      – Это значит, что она уехала из Гётеборга и отправилась прямо в Векшё, в больницу, – сказал он наконец. – Нужно выяснить, где она провела ночь с восьмого на девятое августа. Именно в ту ночь это и случилось.

      – Она очень ослабела, – сказал Мартин Бек. – Странно, что в таком состоянии она поехала в Векшё.

      – Тот, кто это ей сделал, мог быть из Гётеборга – в таком случае все, по-видимому, произошло у него дома. – Он немного помолчал и сказал: – Если он сделает это еще раз, мы его схватим. Нам