Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается. Лемони Сникет

мы поднимаемся вверх по течению к штабу, чтобы забрать сахарницу? – проговорила Вайолет. – Мы ее там не видели.

      – Мы считаем, ее кто-то выбросил в окно, когда начался пожар, – ответила Фиона. – Если ее выбросили из окна кухни, то она должна была попасть в Порченый поток, и тогда течение понесло ее к подножию Мертвых гор. Мы как раз собирались поискать ее на дне потока, когда вдруг наткнулись на вас.

      – Возможно, течением ее унесло гораздо дальше, – задумчиво произнес Клаус.

      – Я тоже так думаю, – согласилась Фиона. – Я надеюсь на тебя, может быть, тебе удастся определить ее местонахождение, когда ты изучишь карты приливов и отливов. Я в них ничего не смыслю.

      – Я тебе покажу, как ими пользоваться. Ничего сложного.

      – Это меня и пугает, – отозвалась Фиона. – Если это так легко, то Граф Олаф имеет шанс отыскать сахарницу раньше нас. Отчим говорит, если сахарница попадет в руки Графа Олафа, то усилия всех волонтеров сведутся на нет.

      Бодлеры кивнули, и дальше все шли по коридору молча. Выражение «на нет» просто еще один способ сказать «напрасны». Однако какое бы выражение вы ни употребили, все равно смириться с таким результатом трудно. Например, позже, во второй половине дня я войду в большую комнату, полную песка, и, если не найду пробирку, которую ищу, мне трудно будет примириться с тем, что я просеял весь этот песок напрасно. Или: если вы упорствуете в своем желании прочесть эту книгу до конца, прерывая чтение приступами слез, – вам трудно будет признать, что вы прочли эту историю напрасно и лучше было бы пролистать нудные описания круговорота воды. А Бодлерам не хотелось признать, что все беды они перенесли напрасно, все их старания насмарку и вся их жизнь прошла впустую, – в том случае если Граф Олаф сумеет найти роковую сахарницу раньше их. Трое детей шли за Фионой по тускло освещенному коридору, и им хотелось верить, что время, проведенное ими на борту субмарины, не станет очередным ужасающим путешествием, которое еще раз приведет к безнадежности, безысходности и безотрадности.

      Пока что путешествие привело их к невысокой двери, перед которой Фиона остановилась и обернулась к Бодлерам.

      – Это наша подсобка, – сказала она. – Внутри вы найдете комбинезоны, хотя даже самый небольшой будет для Солнышка велик.

      – В полоску, – пробормотала Солнышко. Она имела в виду нечто вроде «Не беспокойся – я привыкла к неподходящей одежде», и брат с сестрой поторопились перевести ее слова.

      – Вам также понадобятся водолазные шлемы, – продолжала Фиона. – Наша лодка старая, может дать течь. Если течь будет серьезной, то под давлением воды обшивка «Квиквега» может не выдержать и вода хлынет внутрь. Кислородное устройство внутри водолазных шлемов позволит вам дышать под водой – во всяком случае какое-то время.

      – Твой отчим сказал, что шлем Солнышку будет велик и ей придется поместиться внутри шлема, – заметила Вайолет. – Это безопасно?

      – Безопасно, но неудобно, – ответила Фиона, – как и вообще все на «Квиквеге». Наша субмарина