О чём молчат зомби. Николай Иванович Липницкий

хочу спросить, кто вы такие? Вломились на чужую территорию не спросясь, расположились тут, как у себя дома.

      – Вы бы табличку, тогда, повесили. Не входить, мол, собственность такого-то.

      – Шутишь? Ну-ну. Тащи его.

      Меня подхватили под локти, вызвав очередной приступ боли в плечевых суставах, поставили на ноги и выволокли в коридор. Там я увидел Геру. Точно так же связанный, он стоял у стены с разбитым лицом и растерянно моргал. Похоже, ему по голове неплохо приложили. Ещё до конца в себя не пришёл. Неужели проспал? Тоже мне, опытный охранник! Нас потащили вниз по лестнице на первый этаж, потом, в неприметную дверь, которую днём мы даже не заметили, и вниз, похоже, в подвал.

      Это был не подвал, а бомбоубежище. Достаточно просторный тамбур, где за сетчатой перегородкой навалены были сломанные тройные кресла с поднимающимися сидушками, которые, обычно, устанавливаются в актовых залах. Дальше был коридор со стеклянной кабинкой дежурного по бомбоубежищу, небольшой холл и два коридора – влево и прямо. В нос сразу шибануло амбрэ от множества немытых тел, вонь перекисшей капусты, горелой каши и неисправного санузла. Чувствовалось кожей, как где-то там, в темноте, ворочается людская масса. Нас прислонили к стене, а двое с автоматами встали по краям, недвусмысленно направив на нас стволы. Серьёзные ребята. И, по глазам вижу, выстрелят, не задумываясь. Но не сейчас. Им команда нужна. Без команды они ни чего делать не будут.

      – Кого ждём? – поинтересовался я, скорее, чтобы хоть как-то отвлечься.

      – Пасть захлопни! – отозвался тот, что справа. – Ты своё право говорить без разрешения потерял, когда порог этого здания переступил.

      – А кто мне должен разрешить?

      – Преподобный Илья. Или кто-то из его апостолов.

      – Кто?

      – Что, срочно оглох?

      – Лёха! – зашептал мне Гера. – Не зли их. Лучше молчи, а то пристрелят.

      –Не пристрелят, – ответил я. – Им на это нужно благословение какого-то Ильи.

      – Не какого-то, а преподобного, – скрипнув зубами от злости, поправил меня правый.

      – Вот, видишь? Так что, не бойся раньше времени. У тебя ещё будет такая возможность.

      – Шутишь?

      – Ага. А что? В штаны мочиться от страха? Это всегда успеется.

      – А ну заткнулись! – рявкнул наш конвоир.

      Ладно. И так достаточно позлили. Теперь помолчим. Подождём, что дальше будет. Что-то мне это всё не нравится. Ещё и преподобный этот со своими апостолами. Никак в секту попали? Слыхал я, что в городе стали активизироваться фанатики всякие. Их и до катастрофы хватало, а сейчас и подавно. В мутной воде, говорят, рыбка всегда легче ловится. А сейчас – уж очень мутно. Отчаявшиеся люди не знают, куда и податься. Самое время для религиозного разгула.

      Стояли мы достаточно долго. Даже устали, да и конвоирам нашим тоже уже поднадоела эта бодяга. Но держались они стойко. Наконец, в одном из коридоров раздались бодрые шаги, и в холл вышел, потягиваясь, здоровый мужик с лощёной физиономией. Рядом семенили двое попроще,