На веки вечные. Ад. Часть I. Владислав Ветров

шла вдоль улочек с ничем не примечательными на них каменными домами, в окнах которых постоянно кто-то скандалил, заливался страстными стонами или просто завывал от дичайшей боли. Кажется, для местного контингента вся шумиха вокруг была в порядке вещей, а страшные стенания были обычным делом, на которое стража даже реагировать никак не хотела. Арт успел почувствовать небольшое опьянение от выпитого вина, и все оборванцы со злобными лицами на улицах перестали его заботить вовсе. Кто-то хмурыми глазами осматривал его, но глядя на охранника, держащегося за эфес своего меча в ножнах, какие-либо странные идеи отбрасывались вмиг. Да и что взять с раба, кроме его жизни?

      Так и шла дорога по узким улочкам, пока не коснулась леса. За городом окружение окутала мгла, не видно ни зги. Как можно было в такой глуши видеть хотя бы тропу – понять непросто. Наверняка охранник знал путь, как недостатки всей своей жизни, которую, быть может, проклинал по ночам. Шёл он как по накатанной, периодически потягивая Арта за цепь, но на этот раз не с таким большим усердием, что не могло не радовать второго. Порой казалось, будто в лесу кто-то злостно рычал, только сам наёмник не подавал виду: даже это стало привычным. Пахло кровью, Арт насторожился (хоть ему и чудилось уже совершенно давно, что запах этот – запах его собственной крови, атмосфера усилила напряжение), каждый рык заставлял Арта оглядываться по сторонам, но один чёрт не было видно ничего кроме мрака. Сопровождавший пленного охранник даже посвистывал по пути, видимо, справляясь таким образом с возможными угрюмыми настроениями, которые в таких местах могли появиться. Так или иначе, но такое поведение успокаивало и самого пленного, придавая уверенности в «компаньоне». Страх постепенно стал затихать, хруст веток под ногами больше не пугал, как и внезапные крики грачей. И вот, шаг за шагом, Арт с охранником дошли до шахты целыми и невредимыми. Это было, по мнению Арта, настоящим чудом. В случае чего их бездыханные тела, как ему казалось, вряд ли бы нашли на просторах тёмного леса.

      – Вот, мы припёрлись. Там валяется кирка, хапай её и тащись вниз, – он показал пальцем на деревянную дверь внутри прохода, рядом с которой горели два факела. – Внутри тебе брякнут, шо да как, – в охранники, как обыкновенно это и бывает, набирают людей, которые изъясняться могут лишь на диалектизмах и сленге.

      Арт выбрал из кучи барахла – лопат, молотов, каких-то железок и камней – лежавших рядом со входом, кирку, да получше с виду. Следующие шаги были переполнены страхом и отчаянием. Открыв скрипучую дверь, Арт услышал доносившиеся из глубины шахты безумные крики и полные безнадёжности стенания, сопровождаемые хлёсткими звуками кнутов, а ото всюду, даже из стен, будто были слышны изобиловавшие бессилием вздохи. Но он всё-таки пошёл вперёд, гремя цепями на пол ущелья. И чёрт его знает, что мешало Арту развернуться в этот самый момент и побежать обратно, куда глаза глядят. Вероятно, шахту расположили с расчётом на то, что, не зная дороги, человек заблудится в лесу, полном неизвестности. Страх – лучшее средство