Дитя дорог. Таня Перес

никакого отвращения к этим существам. Я нашла их очень симпатичными, в особенности когда один малютка встал перед моими глазами и помыл себе нос обоими лапками. Самое малейшее движение – даже дыхание – их пугало до смерти. В одну секунду они исчезали, не оставляя и следа. Иногда заходила женщина, которая мыла полы, и постоянно жаловалась, что на полу много мышиного помета.

      – Надо насыпать тут отраву, – кричала она.

      – Конечно, – отвечала я.

      Эта угроза никогда не исполнилась. Когда была роженица, все много двигались и кричали – не было и следа мышей, так что угроза отравы отодвигалась далеко и даже была забыта. Никому я не рассказывала о моем времяпрепровождении, странном в глазах многих! Я знала, что получу выговор, и убьют всех маленьких существ, которые превратились в моих ближайших друзей по ночам. В течение дня я иногда засыпала, несмотря на весь шум больницы и рожениц. Правда, эти звуки были невыносимы.

      Ночи со своей стороны были тоже ужасны. Когда я погружалась с сон, после того как гасла свеча, я попадала в совершенно другой мир. Я видела себя гуляющей по главной улице нашего города, с моим папой, рука в руке. Мой папа всегда носил серый костюм, серую шляпу, и его волосы были тоже серые, он рано посидел. В одной руке он держал мою руку, а в другой свою трость, очень красивую. Трость нужна была ему не для того, чтобы помогать ему ходить, а только представляла собой аксессуар одежды серьезных и важных людей! Я задавала вопросы:

      – Почему солнце днем, а ночью луна?

      Папа объясняет.

      – Папа, почему лето и зима?

      Папа объясняет.

      – Почему наш пес не захотел идти с нами гулять?

      Папа объясняет психологию пса.

      – Почему, мы любим ходить пешком, а не ездить в карете?

      Папа объясняет.

      Вот мы идем. Я слышу стук трости по асфальту. Вдруг все меняется. Я держу папу за руку, но нет трости, нет асфальта, а под ногами слякоть и грязь, слякоть и грязь, слякоть и грязь… мои ноги тонут глубоко в грязи, я не могу их вытащить, папа помогает мне, но его ноги тоже тонут и прилипают к земле. Мы видим перед нами телегу, где сидит мама. Вдруг я вижу, что мама почти падает. Она все время нас ищет. Я кричу:

      – Мама, мама! – она не слышит. Она продолжает искать. Я слышу ее голос:

      – Тата, Таточка!

      Вдруг я ничего не слышу. Папа исчез. Я одна в грязи. Я стараюсь влезть на телегу. Я падаю в грязь. Я барахтаюсь в грязи и не могу вылезти. Я тону.

      – Мама, мама! – я кричу.

      Конвой продвигается. Я не могу достигнуть конвоя. Мои ноги прилипли к земле. Я просыпаюсь. Темнота. Коридор опустел. Я одна. Слабый свет исходит из коридора. Я смотрю вокруг. Слякоть исчезает, я в кровати. Я засыпаю опять. Вдруг та же картина, мы тонем в снегу. Мои галоши слезают с моих ног и остаются в снегу. Я иду, мои ноги замерзают. Я больше не чувствую ног. У меня уже нет ног. Я падаю. Я на обочине, между раздетыми трупами. Где папа? Я ищу его. Нет папы. Мама исчезла. Вдалеке бабушка. Ее бросают в могилу.