Я, капибара и божественный тотализатор. Юлия Риа

он угодил точно в центр моего любопытства. Меткий, зараза!

      – Кстати, а какие это бега? Ну, по счету.

      – Пятьсот двадцать четвертые.

      – Какие?! – ошарашенно выдохнула я. – А… Но… И сколько же тебе тогда лет? – Собрать разбегающиеся мысли и сформулировать их хоть в какой-нибудь цельный вопрос удалось лишь с третьей попытки.

      – Много, – ухмыльнулся хранитель. – Хочешь попытаться высчитать точный возраст?

      Я помотала головой, потом осторожно уточнила:

      – И несмотря на внушительное количество прожитых лет, ты ведешь себя так… э-э-э… так…

      Вот как деликатно сказать «по-идиотски»?

      – Как «так»?

      Каперс выглядел на редкость довольным. Казалось, его забавляла моя растерянность.

      – Как подросток, – наконец определилась я.

      Он вновь хмыкнул.

      – Думаешь, если я начну разговаривать на старом айгеросовском наречии, цитировать летописи и учить тебя жизни, будет лучше?

      Я представила описанную Каперсом картину и передернула плечами. Ну уж нет! Такой дозы занудства я просто не вынесу!

      – Вот и мне кажется, что это не самая удачная идея, – выдал он, продолжая потешаться надо мной. – К тому же для своего вида я еще далеко не стар и могу позволить себе любое поведение, которое не дает мне заскучать.

      – Да у вас тут, походу, все просто повернулись на развлечении себя любимых, – буркнула я, вспоминая о причинах создания божественного тотализатора. Но тут же переключилась на новую деталь, царапнувшую мое любопытство: – А какого ты вида?

      Каперс на секунду хитро прищурился, будто прикидывая что-то в уме, потом выдал:

      – Как это «какого»? Хранительского!

      – Ты бы еще сказал «капибарского», – хмыкнула я, качнув головой.

      Глупо было ожидать, что навязанный мне чуждым миром спутник ответит прямо. Хранители никогда не лгут, но вот недоговаривать или умалчивать им никто не запрещает.

      Глава 9

      День в туннелях Райгеновских гор показался вечностью. До боли однообразной и удручающе-скучной вечностью: вокруг сплошь серый камень, а единственное рыжее пятно – попа капибара, виляющая впереди.

      Поначалу я мысленно хихикала над забавной походкой хранителя; потом грустила, думая о Семицветике; затем ныла, жалуясь Каперсу на усталость и натертые ноги. Если говорить начистоту, с ногами все было в порядке, но в тот момент мне просто до безумия хотелось ныть. Такое со мной иногда случается – как правило, в моменты смертельной скуки.

      К моему удивлению, Каперс выказал определенную дозу понимания и сочувствия. Хомячковую дозу, если выражаться точнее. Мне разрешили присесть, разуться и размять уставшие ступни. Правда, потом заставили топать с удвоенной скоростью, дабы нагнать упущенное время. Судя по всему, Каперс не сомневался, что за те пару минут, что его Капибарское величество разрешило мне передохнуть, я получила квалифицированный вьетнамский массаж стоп. Не меньше.

      Еще какое-то время (часа полтора-два)