Накаленный воздух. Валерий Пушной

всегда знаю то, о чем говорю.

      – С чужих слов?

      – Мне не нужны чужие мнения. Я знаю без этого.

      Петр с усилием высвободил ладонь из руки Прондопула. Пригласил в кабинет. Изысканный сине-черный костюм на архидеме был с иголочки, сидел безупречно, оттенял лицо.

      В кабинете Петр предложил ему стул у стола, сам грузно направился к своему рабочему креслу. Усаживаясь, увидел, что Прондопул не сел на стул, а расположился в удобном кресле у стены. Пантарчука покоробило от недовольства, пробежала мысль, что посетитель, как видно, прибыл к нему со своим уставом. Однако архидем немедля ответил, что ему в кресле удобнее. Петр поморщился и спросил о роде его занятий.

      – Не заблуждайтесь. Я не служитель церкви. Для меня неприемлемо это ни в каких проявлениях, – ответил Прондопул. – Я изучаю мир. Исправляю ошибки мироздания, – пояснил весомо.

      – Люди только и занимаются этим всю свою историю, но лучше мир не становится, – усмехнулся Петр.

      – Люди живут вслепую, – взгляд архидема поглощал и втягивал Пантарчука, как засасывает болото.

      Тот с трудом оторвал глаза, ощутил твердь под собой и отозвался:

      – Спорить не буду, я не занимаюсь изучением мира и не пытаюсь его исправлять.

      Прондопул пропустил мимо ушей иронию Петра:

      – Вам это не под силу. Вы обыкновенный маленький червяк, такой же, как у вас на столе.

      Пантарчук неожиданно поймал взглядом на столе червяка, оторопел на мгновение, что за чертовщина, откуда взялся, только что лежала авторучка, а теперь елозил червь. Отпрянул, не может быть, с головой не все в порядке, мерещится. Закрыл глаза и тряхнул подбородком, а когда распахнул веки, авторучка лежала на прежнем месте, и – никаких червей. Точно, в голове какие-то сдвиги.

      Но въедливый голос архидема убеждал в обратном:

      – Нет, вам не показалось. Вам не хочется ощущать себя червем, но против этого ничего не поделаешь. Один из вас, которого вы считаете выдающимся, Заратустра, утверждал, что вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя. Однако он заблуждался. Никакого пути вы не совершили. Вас изначально создали жалкими и слепыми червями, далекими от истины. У вас нет достойных героев, вы создаете мифы, верите в вымыслы, подражаете тем, кого не существовало. Глупо, но вы почитаете сказочников и утопистов, какими были Гомер и Платон. А истина в том, что все ваши истины – обыкновенные вымыслы.

      Петр дернул плечом:

      – Это бездоказательно.

      – Очевидное не требует доказательств.

      – Сколько людей, столько и мнений.

      – Мнения плодят те, кто ничего не знает. А я знаю.

      Петр хмыкнул: у этого посетителя явно не все дома, черт-те что городит, и не поймешь, что ему, собственно, здесь надо, откуда он выплыл и где работает.

      – В этом городе у меня Лаборатория по исследованию аномальных явлений, – в ответ на мысли Петра неторопливо выговорил архидем.

      Пантарчук ощутил дискомфорт, что-то сковывало, оплетало, сжимало изнутри, заставляло подчиняться Прондопулу.