Женщина, я не танцую. Таша Танари

Потрогай ее.

      – Детка, да ты огонь, – тихий хриплый мужской шепот, разбавил женские вздохи.

      – Тс-с-с, не отвлекайся.

* * *

      – Девушка, а девушка, можно с вами познакомиться? – Рядом с Женей на пустующее кресло плюхнулся небритый мужик неопределенной национальности.

      Она даже задержалась с ответом, размышляя, что за странная смесь восточного разреза глаз, орлиного носа и бледной, как у Аленкиных вурдалаков, кожи, с которой сливались белесые брови, ресницы и остальная растительность соответственно.

      Мужчина принял молчание за положительный ответ и продолжил:

      – Меня Иннокентий зовут, можно просто Кеша.

      Женя с трудом не расхохоталась, живо вспомнив блудного попугая. Какого черта ему надо? Пусть и с запозданием, но все же ее голову озарила светлая мысль.

      – Кеша, – она снова подавила смешок, – проходите мимо, а.

      – Ой, какая строгая женщина.

      – Меньше минуты назад была девушкой, – машинально заметила Женя и, глядя на похабную ухмылку собеседника, ядовито добавила: – к концу разговора состарюсь и превращусь в бабушку. Ступайте, Кеша.

      – А может?..

      – Не может, – отрезала Женя, – не интересует.

      Иннокентий повздыхал для приличия, почесал уже явно наметившееся пузцо и убрался восвояси. Женя облегченно вздохнула и с завистью посмотрела на безмятежно дремлющую у иллюминатора пожилую женщину: вот бы тоже с такой легкостью отрубиться и открыть глаза перед посадкой. Головная боль поутихла, но до конца не прошла, отравляя Жене и без того неприятные часы перелета.

      – Нет, ну народ вообще с ума посходил! – возмущенный голос подруги, вывел Женю из задумчивости. – Ты прикинь, какая пошлая банальность – секс в туалете. Да фу, – Алену передернуло, – ничем не брезгуют.

      – Новая идея посетила, пока очередь ждала? – усмехнулась Женя. – Учти, такой сюжет заезжен до дыр.

      – Если бы! Стоим мы, значит, кто-то уже вовсю негодует, а оттуда парень с девушкой выходят.

      – Ого, я думала, такое ток в кино бывает. Во всяком случае, уж точно не на наших ветхих чартерах.

      – Оказывается, не только в кино. Ты бы их видела: морды кирпичом, даже не покраснели. Пока все рты разевали от неожиданности, они шмыг на места, и типа ничего не было.

      – Та ладно, может, он ей волосы держал, пока ее тошнило, – подколола Женя иной раз до отвращения чистоплотную подругу.

      – Ха-ха, смешно. Продолжай, и меня саму сейчас на тебя вывернет, будешь знать.

      – Да успокойся уже, подумаешь – событие. Захотелось людям нервишки пощекотать. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы остальных не терроризировало. Каждый сходит с ума так, как ему нравится.

      – Еще скажи: терпимее надо быть и все такое.

      – Не скажу. И кстати, о терпимости: ты до заветной цели-то добралась?

      Алена поникла.

      – Добралась.

      – И?

      – Что «и»? Сама догадайся с трех раз, я тебе только что историю рассказала. И так-то тяжко, а после такого, как я там? Еще и под дверями сопят.

      – Ясно, – вздохнула Женя, – значит, придется задержаться