Пять из пяти. Александр Уваров

дубовыми листьями; на голове – малиновая феска с оранжевой кисточкой. В руках – жёлтый пергамент, свёрнутый трубочкой. За поясом, широким, тёмно-синим, в цвет кафтана – перо большое, пышное (явно уж не гусиное) заткнуто.

      Я уж подумал: «Господи…»

      Нет, не так. А вот так:

      «Господи! Проснулся ли я?»

      Но рядом с господином распорядителем, а точнее – за спиной его (тупым Големом с ноги на ногу переминаясь и сопя отчаянно) стоял Боцман-охранник в серой охранниковой робе (она то ли выцвела у него, то ли запылилась до крайности, так стала мышино-серой).

      Вот тут-то мне стало ясно, что я проснулся. Охранник-то мне присниться никак не мог! Не мог!

      – Вы как себя чувствуете? – спросил старший старший распорядитель и вынул из-за пояса перо.

      Карлик, что на койке беспокойно ворочался, как раз к этому моменту глаза открыл. Голову повернул, увидел господина распорядителя – и захихикал спросонья, пальцем в господина распорядителя затыкал.

      – Ты чё это? – забеспокоился Боцман (ему, видно, наказали за Карликом в оба заплывших глаза следить, вот он необычно быстро и среагировал). – Я вот тебе…

      – Стоять! – не поворачивая головы, скомандовал старший старший распорядитель.

      Охранник замер.

      «Ну точно – глина» подумал я.

      А Карлик перестал смеяться.

      – Я уж подумал – приступ у меня, обрадовался было,.. – проворчал он и, как и я, присел на край койки.

      – Имена? – спросил старший старший распорядитель, разворачивая пергамент.

      – Я в туалет хочу, – капризным тоном затянул Карлик. – И пить хочу, и ноги мёрзнут. Здесь сквозняк, а одеяло тонкое… А можно, пожалуйста, я поссу? А вы отвернётесь?

      – Нельзя, – решительно ответил распорялдитель. – Это оскорбляет мои эстетические чувства… Кстати, почему вы… с голыми э-э… я бы сказал, с голыми ногами?

      – Лишён штанов за дерзость и вызывающее поведение, – чётко отрапортовал Карлик. – А чего это оскорбляет? Сами же по нужде, верно, ходите… Конечно, своё – не оскорбляет, а как артисту помочь, от мучений его избавить, так сразу…

      – Мой визит не продлится дольше трёх минут, – прервал его заунывный речитатив господин старший старший распорядитель. – Итак, имена?

      – Хорёк, – ответил я.

      – Рыжий,.. – ляпнул отчего-то Карлик.

      Потом подумал и добавил:

      – Или Вероника.

      – Так кто именно? – старший старший распорядитель зашуршал пергаментом. – Стойте, здесь путаница какая-то… У Рыжего я уже был, он у меня в списке отмечен.

      – А Веронику я сегодня трахать буду по её личной просьбе, – со вздохом добавил Боцман. – В составе группы ответственных исполнителей, по приказу…

      – Да замолчите же! – вскипел господин старший старший распорядитель. – Вы кто такой?

      «Гад» прошипел Боцман. И, на всякий случай, отодвинулся ближе к решётке, подальше от распорядителя.

      – Вспомнить бы,..