Море и берег. Сага о Скаре. Книга вторая. Егоров Валентин Александрович

Кулаком правой руки он с некоторым изяществом грохнул по той части кирасы, которая прикрывала его сердце, и с гордо поднятой головой покинул помещение штабной палатки Повелителя.

      Глава 3

      1

      Борга мне удалось-таки разыскать, но только под самый вечер этого же дня. Неизвестно каким образом, но он сумел мимо меня пробраться на борт биремы и заснуть прямо на палубе по левому борту биремы. Это место он, видимо, себе выбрал заранее и подальше от беспокойного причала, к которому бирема стояла пришвартованной правым бортом. По левому борту был слышан лишь один только успокаивающий плеск океанских волн, тихо бьющихся о борт судна. Но вот по правому борту на причале порой творилось черт знает, что! И это «черт знает, что» означало возвращение членов экипажа на борт биремы ему, шум при этом всем издаваемый был настолько громким, что Борг, наверняка, вряд ли смог бы хорошенько выспаться после своего загула на берегу.

      Во второй половине дня на бирему начал возвращаться ее экипаж! Вы мне поверьте, что ничего подобного я в своей жизни раньше не видел! Моя бирема вдруг превратилась в приемный покой городской больницы, городские извозчики к биреме на причал то и дело подвозили каких-то увечных, травмированных и раненых, а также в стельку пьяных матросов! Герцогу Форенкульту пришло на время позабыть о своем новом назначении, вернуться к старой профессии корабельного доктора. Засучив рукава, он принимал на руки и тут же начинал излечивать наших горемык.

      Большего всего в развернувшемся бедламе на причале меня поразили две вещи. Первая, это с каким уважением и почтением городские извозчики моих лыка не вяжущих матросиков подвозили к биреме! Даже к британским королевам в годы расцвета их монархо-диктаторского правления верноподданные не относились с подобным почетом и пиитом! Каждому матросику извозчик подставлял скамеечку, чтобы тому, пьяненькому, было бы удобно сползать с его повозки. А затем под белы ручки они их подводили к корабельному врачу на лечение. Только после краткого курса приема нашатыря, когда матросик чуть-чуть приходил в себя, Форенкульт ему предоставлял возможность самостоятельно по сходням вползать на борт биремы.

      И вторая, корабельный доктор герцог Форенкульт продемонстрировал свое умение иметь дело и лечить эти заблудшие души. Весь вечер он не отходил от сходен, принимая на руки членов нашей команды. Напившихся до полной невменяемости матросиков Форенкульт первым делом приводил в сознание. Я собственными глазами наблюдал за тем, как наш герцог на высоком профессиональном уровне вел прием пациентов. Он не останавливался и перед тем, чтобы тут же на причале проводить небольшие операции, зашивая и дезинфицируя спиртом ножевые раны или глубокие порезы у матросов.

      Я же по своей неопытности или по глупости слишком уж увлекся своими наблюдениями за всем происходящим, и, видимо, все же прозевал появление и проход по сводням своего старшего помощника. Или же Борг сумел-таки