Ближнее море. Юлия Андреева

тут тебе нет каталогов и нельзя как следует приглядеться, взвесить да обмерить… Впрочем, среди душ безнадежных алкашей, бомжей, проституток и наркоманья иной раз попадаются вполне симпатичные экземпляры. Даже художники с Пушкинской, 10, время от времени заглядывают торгануть душой.

      Главное – пораньше встать, наладить метлу или какое другое средство передвижения и на Сенную…

      Там душу можно приобрести совсем дешево. Если повезет – вообще за копейки. Сама слышала, как один кричал: «Душу продам за опохмелку». А иным просто интересно: как это жить без души? Вот и продают.

      Бойкое место – Сенная площадь в Санкт-Петербурге.

      Портрет вдовы Татлина

      – Некоторое время назад судьба свела нас с Александрой Корсаковой – художницей, вдовой великого Татлина, – рассказывает Наталия Каменецкая.

      Мы расположились на кухне у Насти Нелюбиной, Наталия утомлена. Всего несколько дней в Питере – и ни минуты покоя. А тут еще и я с диктофоном. Ну да что поделаешь, ради такого дела приходится терпеть.

      – Вы знаете Татлина?

      – Слышала, – пожимаю плечами. – Художник-кубист или, скорее, футурист …

      – Верно, все слышали. Владимир Евграфович Татлин – живописец, график, конструктор. Татлинскую башню видели? Башня Интернационала. 1919 год, Татлин создал модель из стекла и металла – семиэтажное вращающееся здание, в котором должен был разместиться высший орган рабоче-крестьянской власти. Проект не был реализован, но благодаря ему Татлин заслужил мировую славу и остался в истории как новатор искусства. Александра Корсакова была его супругой, отличной художницей, талант которой мерк рядом с именем мужа. Она так и осталась в истории как вдова Татлина. Даже ее портрет работы Ариадны Соколовой называется «Портрет вдовы Татлина». Несправедливо.

      Когда мы с ней познакомились, Александре Корсаковой было уже за восемьдесят, но прямая спина, ясный взгляд, мысли, идеи, желание двигаться дальше, что-то делать… ее невозможно было назвать старухой. Корсакова застала эпоху авангарда и могла часами рассказывать о художниках того времени. Очень интересный человек со своей философией, мировоззрением.

      Только одна странная деталь: мы встречались два раза и Александра Николаевна почему-то то и дело возвращалась к теме переезда. То она хотела сменить мастерскую, то собиралась перебраться к знакомому художнику. Говорила, что он ее звал… Позже мы вспомним эти ее слова и вот по какому поводу.

      Шел 1990 год. Записав интервью с Корсаковой на магнитофон и расшифровав его (в то время мы с художницей Ириной Сандомирской работали над новым журналом «Феминистки-критики»), собрав весь необходимый нам для дальнейшей деятельности информационный багаж, мы отправились в Америку. Там нашу машину ограбили, и чемоданы со всем материалом и первым номером журнала были похищены. Исчезли и пленка, и расшифровка… вообще все!

      В это же время в Москве Корсакова покончила с собой.

      Было такое ощущение, что это она, точно стихийное бедствие, унесла с собой все.

      Вот