Кладбище для безумцев. Рэй Брэдбери

ближе.

      – Чтобы похоронить всех дохлых индеек, которых наклепает киностудия до Дня благодарения.

      Мы подошли к траурному конвейеру.

      – Все твои, – сказал Рой. – Выбирай.

      – Наверху вряд ли. Слишком высоко. А люди ленивы. Поэтому… вот этот.

      Я пнул ботинком ближайший гроб.

      – Давай, – торопил Рой, подсмеиваясь над моей нерешительностью. – Открывай.

      – Нет, ты.

      Рой наклонился и попробовал поднять крышку.

      – Черт!

      Гроб был наглухо заколочен.

      Где-то послышался автомобильный гудок. Мы выглянули наружу.

      К нам по томбстоунской улице подъезжала машина.

      – Скорее! – Рой бросился к одному из столов, лихорадочно порылся в инструментах и нашел молоток и лом, чтобы вытащить гвозди.

      – Господибожемой, – прошептал я.

      Там, в ослепительных лучах полуденного солнца, поднимая пыль, во двор конюшни въезжал «роллс-ройс» Мэнни Либера.

      – Бежим отсюда!

      – Нет, пока не посмотрим… есть!

      Последний гвоздь отлетел прочь.

      Рой ухватился за крышку, сделал глубокий вдох и открыл гроб.

      Снаружи, где пылало солнце, в ковбойском городке зазвучали голоса.

      – Господи, да открой же глаза! – воскликнул Рой. – Гляди!

      Я закрыл глаза, потому что не хотел снова почувствовать капли дождя на своем лице. Но теперь я их открыл.

      – Что скажешь? – спросил Рой.

      Да, труп был там, мертвец лежал на спине с широко распахнутыми глазами, раздувшимися ноздрями и раскрытым ртом. Только дождь больше не поливал это лицо, не наполнял водой рот, стекая по щекам и подбородку.

      – Арбутнот, – сказал я.

      – Он, – выдохнул Рой. – Теперь я припоминаю его снимки. А чертовски похож. Но зачем кому-то поднимать это, что бы это ни было, на лестницу, с какой целью?

      Я услышал, как хлопнула дверь. В сотне ярдов от нас Мэнни Либер вышел из своего «роллса» среди нагретой пыли и, щурясь, вглядывался во тьму, вокруг, около, поверх наших голов.

      Я отпрянул.

      – Подожди, не убегай, – сказал Рой.

      Он шмыгнул носом и запустил руки в гроб.

      – Не делай этого!

      – Погоди, – сказал он, прикасаясь к телу.

      – Ради бога, скорее!

      – Ты только погляди, – продолжал Рой.

      Он схватил труп и поднял его.

      – Боже! – ахнул я и осекся.

      Тело оказалось легким, словно мешок кукурузных хлопьев.

      – Не может быть!

      – Очень даже может.

      Рой встряхнул его. Оно шуршало, как огородное чучело.

      – Черт меня побери! Смотри, на дне гроба свинцовые грузила, которые они привязали к мертвецу, как только водрузили его на лестницу, чтобы он был потяжелее! И когда он упал, как ты говоришь, удар был тяжелый. Тревога! Акулы плывут сюда!

      Рой быстро выглянул наружу, в полуденный зной, и мельком увидел, как вдалеке из машин выходят какие-то люди и собираются вокруг Мэнни.

      – Ладно, бежим.

      Рой бросил тело, с грохотом захлопнул крышку и побежал.

      Я метнулся