Кладбище для безумцев. Рэй Брэдбери

поднял голову и увидел нас. Я тут же обнял Роя за плечо, как бы утешая его.

      Потом старик наклонился и пальцами, как граблями, причесал траву. И вскоре уже ничто не напоминало о тяжелом предмете, который прошлой ночью, при проливном дожде, якобы свалился откуда-то сверху.

      – Теперь ты веришь? – спросил я.

      – Интересно, куда поехал тот катафалк? – произнес Рой.

      Глава 09

      Когда мы снова въезжали в главные ворота киностудии, нам навстречу опять прошелестел катафалк. Пустой. Словно долгий вздох осеннего ветра, он выплыл из ворот, свернул за угол и умчался, возвращаясь в страну Смерти.

      – Черт! Все в точности как я и предполагал! – Не отпуская руля, Рой обернулся назад, на пустынную улицу. – Это начинает мне нравиться!

      Мы направились туда, откуда выехал катафалк.

      Впереди, по противоположной стороне улицы, шагал Фриц Вонг, будто управляя машиной или ведя за собой невидимый военный отряд, он чертыхался и что-то бормотал себе под нос; острый профиль рассекал воздух пополам, а на голове красовался черный берет: Фриц единственный в Голливуде носил берет и сцеплялся с каждым, кто осмеливался ему об этом сказать!

      – Фриц! – окликнул его я. – Рой, останови!

      Фриц небрежной походкой подошел к нам, облокотился на автомобиль и поприветствовал нас в уже знакомой манере:

      – Здоро́во, марсианский придурок на велосипеде! А это что за странная макака за рулем?

      – Здоро́во, Фриц, сукин… – Я осекся и проблеял: – Рой Холдстром, величайший в мире изобретатель, создатель и гениальный творец динозавров!

      Монокль Фрица Вонга блеснул огнем. Он пристально взглянул на Роя своим китайско-немецким оком, затем решительно кивнул.

      – Друг Питекантропа Прямоходящего – мой друг!

      Рой с чувством пожал ему руку.

      – Мне понравился ваш последний фильм.

      – Понравился! – вскричал Фриц Вонг.

      – Я был в восторге!

      – Хорошо. – Фриц взглянул на меня. – Что нового за это утро?

      – Ты не заметил, здесь происходит что-то странное?

      – Только что здесь прошагала римская фаланга из сорока человек. По десятому павильону бегала горилла, волоча собственную голову. Из мужской уборной выкинули одного художника-постановщика, он голубой. Иуда устроил в Галилее забастовку, требует, чтобы платили больше сребреников. Нет-нет. Ничего странного, иначе я бы заметил.

      – А мимо никто не проезжал? – подсказал Рой. – Похоронная процессия?

      – Похоронная процессия! Думаете, я бы не заметил? Погодите-ка! – Его монокль блеснул в сторону ворот, затем в сторону натурных площадок. – Да, черт побери. Я даже подумал с надеждой: вдруг это катафалк Демилля[44], мы могли бы отпраздновать. Он поехал вон туда!

      – А что, сегодня где-то снимают похороны?

      – Да в каждом павильоне: тухлые сценарии, актеры, вялые как трупы, английские режиссеры-гробовщики, своими кривыми лапами они не сумеют принять роды даже у кита! Ведь вчера был Хеллоуин, верно? А сегодня настоящий

44

Демилль, Сесил Блаунт (Cecil Blount DeMille) (1881–1959) – выдающийся американский режиссер, снявший десятки немых фильмов (среди них «Муж индианки» (The Squaw Man, 1914, 1918, позднее римейк, 1931), «Запретный плод» (Forbidden Fruit, 1921), «Ребро Адама» (Adam’s Rib, 1923) и звуковых картин («Величайшее представление на Земле» (The Greatest Show on Earth, 1952), «Десять заповедей» (The Ten Commandments, 1959) и др.).