Несчастный случай. Старые грехи. Андрей Кокотюха

наклонился к дворничихе, но говорил нарочно громко: «Отпустили бы скорей, а то как начнут мурыжить, знаем, плавали». Участковый шикнул на него и оправил серую форменную куртку. Он был таким же молодым парнишкой, как и Кошель. Протирая повлажневший от пота околышек фуражки, он заметно нервничал: как бы вину за случившееся не повесили на него, мол, недоглядел, развел на участке бардак. А еще, он то и дело заглядывал через распахнутую дверь в крохотную прихожую, которую заполнили собой два дюжих санитара, и пытался понять, как себя вести: то ли сейчас подвинуть санитаров, то ли дождаться прибытия оперативников. Завидев на лестнице рыжий чуб Вохи, участковый все-таки решил заявить о себе как о местном начальстве и протиснулся в узкую прихожку. В комнате мелькали белые халаты. А на кровати лежало тело мужчины. Верхнюю часть туловища загораживала спина докторши, поэтому участковый смог разглядеть только ноги в дорогих кроссовках «Найк» на широкой подошве под укороченными спортивными брюками с фирменными белыми лампасами по бокам. Уж точно не бомж. На такие кроссовки сам участковый копил почти полгода.

      На кухоньке сокрушенно вздыхал хозяин квартиры – старик Ильич. Он с облегчением встал, заметив полицейских, выросших в дверном проеме за спиной участкового.

      Одновременно с ними из комнаты вышла докторша. Она протиснулась между мужчинами и едва не задела Кошеля выступающей вперед массивной грудью. Пока Кошель втискивался в угол, освобождая проход на лестничную площадку, докторша смерила его взглядом и пробормотала что-то невнятное насчет молока на губах. Затем, глядя перед собой уставшим взглядом, она стянула с рук резиновые перчатки и достала сигарету.

      Носов сориентировался первым.

      – Что тут у нас?

      Он галантно щелкнул зажигалкой. Докторша прикурила и выпустила кольцо дыма.

      – Мужчина, молодой. Без документов. По всем признакам – сердечный приступ. Тут вообще одни сердечники.

      – То есть? – не понял Носов.

      – Бабушке-соседке, которая тело нашла, тоже поплохело.

      Ильич выступил вперед.

      – Вера Власовна только от инфаркта отошла, а тут такое… – Старик разогнал рукой дым и выразительно кашлянул.

      – А как она сейчас? – поинтересовался Кошель.

      – У себя лежит. За стенкой. – Докторша затушила сигарету и метко швырнула окурок в жестяную банку внизу пролета.

      Носов вздохнул:

      – Ладно. Люди в белом, вы закончили?

      Докторша кивнула санитарам, обступившим Ильича. Один из них пробасил:

      – Здесь мы закончили. К старушке заглянем – нас вообще-то к ней вызвали.

      Ильич закивал и указал морщинистой рукой на соседнюю дверь, обитую кое-где потрескавшимся коричневым дерматином.

      Не дослушав санитара, Носов хлопнул по плечу Кошеля и протиснулся в квартиру старика. Старлей принял этот жест за команду начать осмотр и двинулся следом. Воха решил остаться на площадке и поговорить со стариком. Ведь здесь можно было курить.

      – Как