Остаться в живых. Прицельная дальность. Ян Валетов

который ловко метнула ему Изотова. – Это я просчитался!

      – Ну, – заметил резонно Кущ. – Жена – это тоже не только ценный мех… И просчитался ты, Пима, не только с женитьбой. Я ж не отстану. Не от жадности не отстану, от любопытства. Как это так? Во вверенной мне акватории…

      – Да на здоровье! – проговорил Губатый с улыбкой, подавая Ельцову руку. – Нам то что? Чаще будем видеться! Не знаю, как ты, а я тебя всегда рад видеть!

      Последнюю фразу бледнеющий на глазах Ельцов расслышал.

      – И я рад! – провозгласил он, стараясь устоять на палубе на широко расставленных ногах, хотя качки, как таковой, не было. «Тайну» болтало чуть-чуть, и ветер, похоже, усиливаться не собирался. – Вовка! Как ты?

      «Ну-ка, поворотись, сынку! Какой ты большой стал! – подумалось Губатому. – Прям встреча на Эльбе! Интересно, что ему Ленка сказала?»

      Он занайтовил «резинку» вторым тросом и подал Изотовой руку, но та взлетела на палубу, едва коснувшись его ладони. Пименов посторонился, пропуская Ленку, а она, проходя мимо, ловкая, гибкая, в облепившей тело мокрой футболке, через ткань которой просвечивали темные круги сосков, ухватила его за пах, неожиданно сильно, но не больно. И подмигнула с улыбочкой.

      Губатый невольно оглянулся, но Олег с Кущем все еще хлопали друг друга по плечам, выказывая бурную радость от нежданной встречи. Насколько Пименов мог вспомнить, в школе Ельцов с Вовочкой, будущим Владимиром Анатольевичем, дружбу не водили. А тут – поди ж ты!

      – Я переоденусь, мальчики! – сказала Изотова.

      И, мелькнув крепким задом, скрылась в каюте.

      «И что Ельцов сказал Ленке? – задал себе вопрос Леха, стараясь не встретиться с Олегом глазами. – Интересно, что мужья говорят в таких случаях? Как тебе не стыдно? Или – как ты могла? Или – ты что, трахалась с этим животным? Ведь что-то говорят? Наверное, что-то обидное, злое. И в морду могут дать. И зарезать, не дай Бог, могут. И необязательно при этом любят изменщицу, скорее уж просто защищают свою территорию. Ну, не мог Кузя не видеть, как она уже неделю мне подставляется! Он слепой, глухой? Или влюблен в нее до беспамятства – так нет. И умысел, если это умысел, мне непонятен. Я понимаю, нашли мы что-то – вот тогда Ленкино самопожертвование имело бы смысл. Но мы ничего не нашли, и не найдем, очевидно».

      Братание закончилось.

      – Вот что, мужики, – заявил, расчувствовавшись, Кущ, – у меня два выходных! Чего им даром пропадать? Вот отосплюсь после патрулирования, возьму «Ласточку» и за пару часов буду у вас. Привезу жратвы, воды, забухать, у меня в салоне и телек есть. Посидим, отдохнем, поплаваем…

      Он посмотрел на Губатого с насмешкой во взгляде.

      – …поныряем, рыбку половим! Я для нас с тобой, Леша, пару телок привезу! Классные соски, увидишь…

      «Ах, ты, сукин сын! – подумал Пименов с легким оттенком восхищения. – Вот что значит опыт. Никаких тебе приглашений, никаких тебе неудобств. Приеду. Привезу. Ждите. Целую. Я. И на хер не пошлешь, не за что. Все в соответствии с легендой. Мы же тут отдыхаем? Не так ли?»

      «Ласточкой»