Роман с фамилией. Александр Кердан

госпожа, говорил, что мудр не тот, кто много знает, а чьи знания полезны… – выпалил я, перебивая.

      – Однако ты, раб, не только учён, но и дерзок. – В тихом голосе Ливии неожиданно зазвенела сталь. – А дерзость дорого обходится рабам… Впрочем, при всей своей дерзости ты можешь быть полезен…

      Ливия почти точь-в-точь повторила слова Пола в день его появления на мельнице Вентидия, и от этой неожиданной параллели мне стало не по себе.

      В этот момент в приёмную шумной стайкой вбежали дети: два мальчика, примерно десяти и шести лет, и девочка лет восьми. Это были дети Ливии – Тиберий и Друз, и дочь Октавиана – Юлия.

      Увидев меня, мальчики остановились поодаль и примолкли, а девочка стремительно приблизилась, схватила меня за руку.

      – Ты будешь нашим учителем? – доверчиво улыбаясь, спросила она. Впереди у неё недоставало одного зуба, отчего улыбка её казалась беззащитной и милой.

      Младший из мальчиков тут же заспорил:

      – Юлия, ты ничего не понимаешь! Никакой он не учитель, а обыкновенный раб!

      – Нет, учитель! Учитель! Это ты ничего не понимаешь, Друз! – тотчас обиженно надула пухлые губки Юлия.

      Старший мальчик, похожий на маленького и строгого старичка, исподлобья наблюдал за их препирательствами, но в спор не вступал.

      Ливия призвала детей к порядку:

      – Друз, Юлия, перестаньте шуметь! Ведите себя достойно! Всегда помните, что вы – дети Цезаря!

      Друз послушно умолк, подбежал к матери и уткнулся лицом в подол столы, а Юлия продолжала крепко держать меня за руку и упрямо твердить:

      – Всё равно это наш учитель, а никакой не раб… Это наш учитель… Он – не раб! Я знаю!

      Ливия неодобрительно взглянула на падчерицу, но произнесла ласково и даже с некоторой приторностью в голосе:

      – Ты права, Юлия, дочь моя, это ваш новый учитель!

      5

      Так совершенно неожиданно я стал вхож в дом Октавиана и оказался в эпицентре важных политических событий.

      Впрочем, в моей жизни почти ничего не изменилось. Большую часть времени я по-прежнему проводил в библиотеке Поллиона, занимаясь своим обычным делом – переписыванием рукописей, но три раза в неделю за мной приходил раб, и я отправлялся к моим юным ученикам.

      Мы занимались грамматикой и языками, а позднее и красноречием, то есть риторикой. Помимо Тиберия, Друза и Юлии на занятиях часто присутствовали и дети Октавии, вернувшейся в Рим после развода с Марком Антонием: её сын и две дочери от первого брака – Марк Клавдий Марцелл, Клавдия-старшая и Клавдия-младшая, а также Юл Антоний – сын Марка Антония и Фульфии, воспитываемый Октавией. Самый старший из всех – Юл Антоний, довольно рослый подросток, учиться не любил и от занятий отлынивал при первой же возможности, но отличался атлетическим сложением, приятной внешностью, и этим вызывал восхищённые взгляды девочек и неприкрытую ревность Тиберия.

      Судьба Тиберия не баловала. Родился он за несколько месяцев до битвы при Филиппах, где партия его отца потерпела поражение. Младенческие