Минуты мира роковые… Повести и рассказы. Сергей Осипов

морозы.

      И в Ленинграде мусульманин гнул

      неслыханные цены на мимозы.

      Я покупал душистый стебелёк

      побега нежного, чтобы к ногам богини

      успеть отнесть, покуда не поблёк

      цвет красок мира, что Любовь покинет».

      Я горжусь, что в этом месте Бахтар опустила голову на перила балкона, и плечи её задрожали от неудерживаемых ничем рыданий.

      «Мой продавец задумчиво смотрел

      на веточку, мной выбранную… Что же?

      Неужто здравый смысл не уничтожен,

      хотя и начинается отстрел?

      А продавец на веточку смотрел,

      и сквозь морозный дым мне чудились отсветы

      огней пожарищ, но любовию согреты

      не были разве лучики тех стрел,

      что собираются у глаз при смехе

      и те страданием оставленные вехи

      на смуглой коже щёк у лба и губ,

      и разве мир не всем живущим люб,

      хотя любви встречаются помехи…»

      Хотя Бахтар и подружилась с Иреной в Кабуле, где та работала журналисткой, но запретила читать это стихотворение ещё раз, когда та вышла на балкон.

      – Пусть это будет только для меня… Самый мой счастливый день сегодня. Я никогда не встречала таких людей, как ты…

      Губы Бахтар – словно нежный бутон распускающейся розы, руки порывисты и жарки, а груди её я не касался. Эта девушка была более красива душой.

      7.

      Светлеют горы. Жду Анару. Голова кружится после вчерашней пьянки. Уверенности нет. Да и не записывал я давно уже ничего в этот блокнот. Хотя происходило многое. Но сейчас я должен запечатлеть ожидание. Когда она придёт? Или помешает что-нибудь? И как получится у нас сегодня? Позавчера было хорошо говорить, но в постели я был слаб. Мне никак не удавалось насладиться, да и Анара не особенно помогала мне. Обидно, что сейчас, когда всё само шло в руки и многое я держал в них, мне не хватило внимания, чтобы запечатлевать. И сколько возможного я упустил! Но насладился током времени вполне, пропуская его через каждый краешек плоти, уголок сознания, управляя в своевольном и неумолимом его течении слабым, но и могущественным движением пера.

      Даже сейчас, когда голова кружится от вчерашней пьянки, по-видимому, напрасной, я смотрю в окно на горы, и вдруг они качнулись – воздух между мной и ними был поколеблен, и я осознал всю зыбкость неменяющегося пейзажа, движущегося вместе со мной от секунды к секунде в волне времени. И именно гора и небо с облаками и птицами над ней, белые домики среди кипарисовых свечей у её подножия, я, сидящий в кресле «Эзоп», – всё это тонет, тонет во времени, а слабое движение руки, удерживающей перо, стремительней и легче времени и потому не потопляемо в нём. Внезапный дождь, как брошенная чьей-то рукой прозрачная сеть, мягко опустился на гору и аул у её подножия.

      Пожалуй,