Дар Демиурга. Поэзия Игоря Царева. Уроки лирики. Любовь Сушко

вальс вперемешку со снежной крупой —

      Белый танец судьбы над небесной тропой…

      На последнем балу не дыша, не любя,

      Ты не смог отказать пригласившей тебя.

      А в одной из рецензий по поводу этого стихотворения Игорь написал:

      – Говорят, что ТАМ тем лучше, чем чаще добрым словом вспоминают Здесь. А потому, спасибо Вам.

      Игорь Царев 02.11.2005 13:19

      Думаю, это тоже всем нам остается помнить всегда, он знал, о чем говорит. А в пронзительном стихотворении «Пес», к моему удивлению, нашла такие строчки:

      На душе ненастно, как после собственных

      похорон.

      Полыхает дымным рекламным заревом

      Третий Рим,

      А соседа выжигу, как нарочно,

      зовут Нерон.

      Ты прости нас, Господи, мы не ведаем,

      что творим…

      Согласна с теми, кто говорил в студии о том, что Игорь остается с нами, душа его здесь, и не только до 40-ка дней, как принято считать, а пока мы живы, он остается с нами. Мы задаем вопросы и находим ответы в его стихотворениях и рецензиях, которые тогда писались для определенного человека, но он отвечает всем нам на самые больные вопросы. А пока мы будем вести этот диалог, поэт Игорь Царев останется с нами, мы только начинаем его открывать для себя, и уверяю вас, там столько открытий чудных, о которых и не подозревала даже, но они все впереди.

      Появляется столько новых стихотворений, которых не было на страничке. Но они есть в других местах, на других сайтах, и печаль со временем будет светлее, и еще больше наша благодарность ему за то, что он был, и мы оказались как-то причастны к этому явлению Поэта нашему скверному, ужасному, но все же прекрасному миру.

      Закончить хочется еще одним стихотворением, пока без комментариев. Там все-таки жизнь торжествует над смертью, не это ли главное? А еще понятно, что биография Игоря Царева заслуживает отдельного романа, об этом тоже говорили многие, но все это еще у нас впереди. А пока стихотворение и голос Игоря Царева.

      Я мог бы…

      Я мог бы лежать на афганской меже,

      Убитый и всеми забытый уже.

      И мог бы, судьбу окликая: «Мадам,

      Позвольте, я Вам поднесу чемодан!»,

      В Чите под перроном похмельный «боржом»

      По-братски делить с привокзальным бомжом…

      Я мог бы калымить в тобольской глуши,

      Где хуже медведей тифозные вши;

      Тяжелым кайлом натирая ребро,

      Под Нерчинском в штольне рубить серебро

      Я мог бы… Но жизнь, изгибаясь дугой,

      По-барски дарила и шанс, и другой.

      Иные галеры – иной переплет.

      И вновь под ногами старательский лед:

      В словесной руде пробиваюсь пером —

      Меня подгоняет читинский перрон

      И тот, кто остался лежать на меже,

      Убитый и всеми забытый уже.

      ПОСЛЕСЛОВИЕ

      Когда в 1996 году в подъезде собственного дома киллером был убит поэт и философ Олег Чертов, любимец всего омского студенчества, близкий, дорогой, любимый всеми нами