Каменный остров. Николай Боровой

просто в упоеньи

      Мы устремляемся в овраг.

      И если с памятью Немцова

      Отождествляете всерьез

      Вы вес луценковского слова —

      То что же, я смеюсь до слез.

      И если бросив негодяям —

      Не верим позам и словам! —

      Его мы память «оскверняем»,

      То горе Вам, совсем не нам.

      И я скажу – пускай предвзято,

      Сразив кого-то наповал —

      Быть может, что совсем не «свято»,

      За что он с верой жизнь отдал.

      Не о свободе речь веду я —

      Свобода, свята, в чем вопрос —

      О вере в вечных тех холуев,

      Что про свободу лгут до слез,

      Иное подразумевая,

      Что от свободы далеко.

      Она – увы – у них «такая»:

      С Луценко, да и прочим «ко»,

      С осоловевшею толпою,

      Готовой лживо «ко» внимать,

      Забыв про то, за что зимою

      Была готова умирать.

      Но правду ценим мы такою,

      Какою бог решил нам дать —

      Вовек не будет здесь другое,

      И грех другого ожидать.

      Ах, верно лишь одно «благое»

      Вертит Луценко головой!

      Ах, сладко верить бы «в святое»,

      И с верой – выйти на покой…

      И вероятность в том, что все же

      Генпрокурор Луценко прав,

      Куда «чудеснее», чем новость

      Про то, что Бабченко – не прах.

      Ах, вот в чем дело – «веры кризис»,

      И «нет святого под луной»!

      И не читают Катехизис,

      Не верят в то, что «бог живой»,

      И «сомневаются в Немцове»,

      Да и «Сенцова не честят»,

      И «нету веса больше в слове» —

      Не оттого ли все молчат? —

      Но оттого лишь – очевидно! —

      Не верят в то, что говорит

      Вышинский нового разлива:

      Что Кремль коварный норовит

      Убрать на Украине тридцать,

      Да что там – сразу пятьдесят!

      Не верят в доску, и не стыдно!

      Не верят – и не прячут взгляд!

      О времена, о эти нравы!

      О, где Шекспир наш! Ведь сюжет

      Кровавой этой, адской драмы

      Был им возвышенно б воспет,

      Он обличил бы негодяев!

      Горбун – понятно был бы кто,

      И стал «искатель правды» б Гамлет

      Соединением всех «ко»,

      Со сцены явственно бы «гэ-кал»

      И поглядишь – в тени его

      Похожим стал на человека б

      Луценко, и другой их «ко».

      Голубчик Быков – ладно в «это» —

      Себе Вы верите? Всерьез?

      А впрочем – это было где-то,

      И было «я смеюсь до слез».

      Ай-яй-яй-яй,