Звезда для гитариста. Диана Билык

Воду девушка выпила, а стакан помяла, пока от меня отпиралась.

      – Игорь, я не понимаю, зачем ты меня преследуешь? Или скажи сразу, или отстань.

      – А если ты мне просто понравилась?

      – Тогда у тебя нет шансов.

      Придерживаю Веру около стены, а сам веду второй ладонью по узловатому локтю и выбираюсь на крошечное плечо. Какая у нее гладкая кожа, а вот и крестик. Вытаскиваю цепочку и качаю головой «а-я-яй, обманывать нехорошо».

      – Мужа нет, я заглянул в твое дело, когда оформлял документы.

      Булавка скрипит зубами в ответ и прячет сталь глаз за ресницами. Мне кажется, что она уже готова не просто пнуть меня ногой, а вырвать голыми руками сердце.

      – Или скажешь, что ты не той ориентации? Не смеши! Вот так не бывает на пустом месте, это банальная физиология, – не трогаю ее, а просто скольжу поверх блузы, где тонкую ткань натягивают острые соски.

      – Убери руки, я тебе глаза выцарапаю… – злобно цедит булавка и слегка дергается. Даже ударяет меня кулаком в плечо.

      – Момент, – выставляю перед ней указательный палец, требуя тишины, а она взмахивает ресницами и широко открывает от удивления глаза.

      Пока Вера не успела покалечить меня снова, настойчиво прижимаю свои губы к ее замкнутому рту. Упирается, мычит, борется, но я запускаю пятерню в мягкие каштановые волосы и провожу ласково по коже: и Вера, как цветок, раскрывается. Будто лопается воздушный шарик, в котором она прячет свое самообладание.

      Поцелуй похож на смертельный танец быков. Мы «бодаемся» языками до соленого вкуса, стучимся зубами, меняемся горячим дыханием. Она яростная и отчаянная, будто нарочно делает мне больно, а я тащусь. Так тащусь, что кровь закипает за несколько секунд.

      Резко отпускаю Веру, я должен ее проучить, подхватываю рюкзак и молча ухожу вниз. Пусть она мучается в сомнениях, но я для себя все выяснил. К желанию сделать булавку солисткой крепко приросло желание покорить неприступную вершину.

      Глава 10. Звезда

      Его поцелуй жесткий, терпкий, с ароматом дыма и жженной травы. Я хочу, чтобы было противно и плохо, а все наоборот: меня обжигают его губы, и от прикосновений рук по коже скачут искры.

      А потом Игорь просто отрывается и молча уходит.

      Я не успеваю ни закричать, ни воспротивиться, ни бросить угрозу, чтобы больше не приближался.

      Будто попользовался и выбросил. Но я разве я не проходила через это, чему удивляюсь?

      На шатающихся ногах выхожу в коридор, где в меня влетает опаздывающая студентка. Я утыкаюсь в стену плечом и роняю измятый стаканчик.

      – Извините, – блеет коза-Якина, ее темно-медная коса змейкой качается перед глазами, а меня поливает с ног до головы приторным запахом духов.

      – Все в порядке, – говорит чей-то голос, осознаю, что мой, когда девушка убегает, а я остаюсь одна.

      Тяжело поднимаюсь по лестнице на второй этаж и иду прямо в кабинет ректора.

      – Льва Николаевича нет, – говорит пожилая секретарша, поправляя кудри.

      – А будет сегодня?

      – Должен, –