(Не) отец моего малыша. Дана Стар

объяснился? Работай иди. Не раздражай меня. Я не куплюсь на твою чепуху. Не старайся.

      Это всё. Конец.

      Это как точка невозврата.

      Я просто выскочила прочь из кабинета, зажав рот ладошками, чтобы не закричать от всепоглощающего горя!

      – До свидания! – Рыкнул на прощанье, в спину. – Работа сама себя не сделает.

      ***

      После этого разговора я проплакала в туалете до закрытия филиала.

      И на ночь бы там осталась, если бы Катька, перед окончанием рабочего дня, не забежала в уборную припудрить носик. Всхлипы мои услышала и поняла, что я это, как избитая дворовая псина, надрывно завываю, отвергнутая, будущая мать-одиночка, которая решила устроить всемирный потоп в женском туалете своими горькими рыданиями.

      – Успокойся, успокойся, милая! – Утешала, как могла. – Да он просто кусок шлака, не мужик, а трус и ничтожное животное! И хорошо, что ты узнала это сейчас. Ведь лучше раньше, чем спустя время. Было бы больнее вдвойне. Я-то знаю. Дважды разведёнка. Учись на чужих ошибках, милая. Этот выблюдок тебя не достоин. Грязище! Урод безнравственный! Гореть ему в вечном аду и всю жизнь ходить с отвисшим шлангом! Карма вернётся ответным бумерангом, вот увидишь! – Скрипя зубами. – Круто, млять! Значит этот подонок обманом заделал тебе ребенка, ещё и пригрозил тюрьмой, если рыпаться надумаешь?

      – Да, Кать. Представляешь… – рыдала до удушья.

      – Мразь он. И чудовище. Редкостное дерьмо!

      – Всё случилось так… по-глупому. Я не хотела. Он… притворился барменом. Простым парнем, работягой, любезно угостил выпивкой. Такой добрый, радушный, простой парнишка. И приятный во внешности, в беседе. А затем… Он меня поцеловал. Прямо там, на пляже, при свете луны. Уложил на песок и показал мне звёзды.

      Дальше я смутно помню, что происходило. Проснулась уже утром. В каком-то неизвестном гостиничном номере. В ногах букет роз и записка, мол "Как ох*уенно нам с тобой было. Спасибо, детка". Помимо проклятого веника я увидела ещё и кровь на одеяле и почувствовала жжение внизу живота. А потом просто сошла с ума.

      Всхлип. Секундная пауза.

      Катя меня обнимает, гладит по волосам, пытается утешить.

      – Что теперь делать с малышом, даже не знаю…

      Катерина выдохнула:

      – Ладно, расскажи всё по порядку. От начала до конца. Может что-нибудь сообразим.

      – Спасибо, Кать, спасибо за поддержку. – Обнимала в ответ и благодарила заботливую подругу. Хорошо, что она оказалась рядом. Поддержала. Иначе, мне казалось, что я просто сойду с ума от безнадёжности и отчаяния. Кто знает, чем могла бы закончиться моя истерика. Когда женское сердце разбито. Истерзано. Вырвано и растоптано грязными мужскими ботинками.

      – Для того и существуют друзья, чтобы поддерживать друг друга. Выше нос! Мы должны быть выше мужиков! Мы небо. А они земля. Мерзкое, гниющее болото, на которое мы смотрим свысока и смеёмся. Никто они! Никто! Я не говорю о всех мужчинах, конечно же, я имею ввиду тех кобелей, кто идентичен Большакову.

      – Да, ты права… Права.

      – Не реви, Лиль. Идём лучше в кафешку, поужинаем