Связанный гнев. Павел Северный

моя вина, что власти на Урале чрезмерно ретиво оберегают меня от могущих быть неприятностей.

      – Каких неприятностей? Покушения на вас не будет. Подпольные марксисты теперь против террора. Полиция и жандармерия мерами вашей охраны порой ставят вас в смешное положение. Хотя их можно оправдать. Перепуганы вашим появлением. Вдруг вы, как у Гоголя, тот самый ревизор. Прибыли довольно таинственно. Вдруг приехали следить за их преданностью престолу. О вас уже ходят небылицы.

      – Прелестно! Это неплохо! Я доволен! Пусть думают, что я меч карающего правосудия!

      Новосильцев, остановившись около князя, улыбнувшись, спросил:

      – В зеркало часто смотритесь, князь Василий?

      – Естественно, смотрюсь.

      – В своем облике находите черты человека, способного быть карающим мечом?

      – Не забывайся, Вадим! – вспылил князь, закурил папиросу. – Казарменный налет на твоем воспитании мне известен. Всему бывают границы. Могу обидеться.

      – Напрасно. Мне хочется говорить вам правду.

      – Какую правду?

      – Вас считают шпиком, даже те, кто охраняет.

      Князь от удивления подался вперед, выронив из рук папиросу, и переспросил:

      – Кем?

      – Шпиком! Но только титулованным. Уверяют даже, что присланы разведать уральские настроения. Что по вашему впечатлению об уральцах в крае вновь может появиться очередной каратель с казаками и ингушами. Пищу для подобных небылиц даете сами своим сановным поведением. Особенно всех насторожило ваше посещение Кыштыма.

      – Что особенного в этом посещении?

      – А то, что среди нынешних владельцев этого горнозаводского округа находятся наследники Клавдии Александровны Меллер-Закомельской. Надеюсь, о карательной деснице этого барона вы все же наслышаны?

      – Чепуха! Я выполняю здесь миссию государственного значения.

      – Но при этом отвратительную. Князь Мещерский уподобляет себя роли барского приказчика. По приказу отечественных покровителей иностранцев старается осуществить бесплодную идею доминирования иноземцев над уральским золотом.

      – Вадим! Будь осторожен, не забывая самого существенного! Я – доверенное лицо людей, облеченных властью распоряжаться судьбой Урала. Они могут…

      – Знаю! Бываю даже свидетелем их возможностей. Не сомневаюсь, что среди пославших вас даже Столыпин. Наслышан о сей модной в империи особе, – замолчав, откашливая от волнения, Новосильцев, походив, заговорил снова: – Зачем встречаетесь с золотопромышленниками, не способными помочь вам решить вопроса об уральском золоте?

      – Имею указание посетить тех, кто в списке, данном мне в Петербурге. В нем значится на первом месте Воронов, а так же твоя матушка.

      – Мамины права на промыслы в моих руках.

      – Все, кого я осчастливил посещением, охотно признали важность моей миссии.

      – Не будьте наивным! Не старайтесь обманывать себя успехами свиданий с хозяевами уральского золота. Вы же натолкнулись