Другая Вера. Мария Метлицкая

хорошего жениха ей не предложат, все равно не своя. Молодой, обеспеченный, свободный цыган на ней не женится.

      Родню она тогда выгнала и в тот же вечер поняла, что осталась на свете совсем одна.

      Ну и зажила в свое удовольствие.

      Правда, удовольствие это было сомнительное. Мужчины восхищались ею, но и побаивались – цыганка. Может и приворожить, и порчу навести. Откуда им знать, что Инга ничего этого она не умела – какая она цыганка, одно название.

      После неудачного сватовства цыганская родня обиделась крепко и помогать перестала. Постепенно Ингино сердце наполнилось ненавистью к мужчинам – никому не нужна, только так, побаловаться, потешиться ее яркой и смуглой наготой.

      А тут этот пацан, этот Генка. Смешно. Но влюблен, это видно. Влюблен так, что дрожит. Забавный, наивный, цветы таскает, конфеты. Симпатичный к тому же. Ну и решила – а черт с ним! Выйду судьбе назло! И пусть потом кто-то скажет, что непорядочная, что замуж не брали.

      Конечно, понимала, что все это ненадолго. Прозреет пацан, придет в себя, опомнится, ну и свалит, конечно. Да и черт с ним. Зато останется штамп в паспорте. И еще у нее будет свадьба – настоящая, с фатой и белым платьем, с гостями, салатами и подарками. И еще – с криками «горько».

      Но никакой такой свадьбы не получилось – нет, фата и платье были. И даже тоненькие золотые колечки. И загс был, и кафе. Только в кафе было всего шесть человек – она с Генкой и два Генкиных приятеля с девушками, такими же сопливыми, как и жених.

      Девушки были заинтригованы и напуганы – настоящая цыганка, взрослая женщина, разглядывали ее, как обезьяну в зоопарке.

      Родственники жениха на свадьбу не явились – невеста им пришлась явно не ко двору.

      Ну и черт с ними, подумаешь! Цыган она сама не позвала – куда? Явятся толпой, знаем мы их. Начнут шуметь, горланить песни – ни угомонить, ни прокормить.

      Да и с подарками не получилось – какие подарки от нищих студентов? Сложились и купили какой-то дурацкий набор дешевых фужеров под шампанское. Кому из них пить?

      Гостей приглашать к себе Инга не собиралась – еще чего! Кормить этих желторотых сопливых птенцов, мужниных приятелей? Больно надо.

      Посидели скромно, жених был в долгах как в шелках – на все пришлось занимать: на платье, костюм, кольца, кафе. Через пару часов пришли к Инге домой. Счастливый молодой муж кружил ее по комнатке. Она злилась и вырывалась. От злости и обиды расплакалась – не так она представляла свой праздник, не так.

      А пьяненький Генка обиделся – правда, так и не понял, дурачок, чего она разревелась.

      Прожили вместе они месяцев восемь.

      Инга уходила на работу, Гена бежал в институт. Говорить им было не о чем. Вечером встречались и снова молчали. Инга видела, с каким нетерпением молодой дурачок ждет ночи, и раздраженно усмехалась – понятно, чего тебе еще надо, только об этом и думаешь!

      Но со временем он успокоился, насытился женой и даже стал понемногу ею тяготиться. В студенческие компании убегал один, без нее. Правда, Инга туда и не рвалась.