Христос с тысячью лиц. Юлия Латынина

в познании, гнозисе. Познавший Бога не просто преодолевает границы этого мира – он становится Богом, а Бог становится им. «Иисус сказал: Тот, кто напился из моих уст, станет, как я. А я стану им, и тайное откроется ему» (Фм. 108){21}.

      Кроме этого гностики часто (но не все!) считали, что наш мир – обитель зла. Мир находится всецело в ведении злого Бога – Велиала, Ильдабаофа, Сакласа, Сатаны. Настоящий бог находится вне мира. Он безграничен, неизмерим и неописуем. Он является воплощением абсолютного Добра. Он не имеет никакого отношения к миру материи. Но так как творцом человека является именно он, то в человеке скрыта часть божественного огня, которая не имеет отношения к этому миру, и чтобы разбудить эту часть, Настоящий Бог послал в этот мир своего Сына – Иисуса Христа.

      Некоторые (но опять же далеко не все!) разновидности гностицизма заходили так далеко, что отождествляли этого злого Бога с самим Яхве, то есть с богом евреев и Ветхого Завета.

      Так или иначе, гностицизм чрезвычайно удачно решал вопрос о позорной казни Иисуса Христа.

      Никакой позорной казни не было, потому что посланца надмирных эонов нельзя казнить. Это все равно, что попытаться распять солнечный зайчик. Иисус Христос был предвечный дух, который просто принял образ человека.

      Если и был человек-Иисус, то он был просто сосудом, в который был налит этот дух, и плащом, который дух надел на себя. Дух вошел в Иисуса-человека при крещении и оставил его на кресте, и именно поэтому Иисус-человек закричал: «Боже, Боже мой, почему ты меня оставил» (Мк. 15:34).

      Этот надмирный дух потом входил в тела самих гностиков, которые, как и Иисус, становились единосущны Богу, творили чудеса и получали возможность победить Сатану и смерть.

      Как следствие, никакая казнь Иисуса никого не спасала. Иисус Христос пришел в мир не для того, чтобы искупить первородный грех. Он пришел в мир для того, чтобы дать людям настоящее знание, гнозис.

      Греческий язык, как и язык туземцев-нави в фильме «Аватар», различал два вида знания: логическое знание и интуитивное ведение, постижение, познание. «Я знаю Пушкина» – в том смысле, что я знаю, что есть такой Александр Сергеевич Пушкин, и, может быть, даже вчера заходил к нему на чай, и «Я знаю Пушкина» в том смысле, что я постиг его и его поэзию. Гнозис –  это именно постижение.

      Одной из самых поразительных черт гностицизма было это его убеждение во всемогуществе человека. Человек, получивший истинное знание, мог стать даже выше глупого и ограниченного бога этого мира, Сатаны, Сакласа, Ильдабаофа.

      «Ищите Бога в себе, – писал гностик Моноймус. – Познайте того, кто внутри вас»{22}. «Ты увидел Дух – ты стал Духом. Ты увидел Христа – ты стал Христом»{23}. Тот, кто получил имя Отца, и Сына, и Святого Духа, «стал не христианином, а Христом», заявляет «Евангелие от Филиппа»{24}.

      «То, что в наиглубочайшем – и есть Плерома, и глубже ничего нет. И это то, что и называют наивышним», – продолжает оно

21

«Евангелие от Фомы» цитируется по: The Gospel of Thomas, NHC II, 2 // Marvin W. Meyer, Elaine H. Pagels, James W. Robinson. The Nag Hammadi Scriptures, Harper Collins, 2009.

22

Ипполит Римский. Опровержение всех ересей, 8, 8.

23

The Gospel of Philip, 61, 25–30, NHS.

24

The Gospel of Philip. 67, 25–26, NHS.