Христос с тысячью лиц. Юлия Латынина

первосвященника Анании около 62 г. н. э. – то есть через тридцать с лишним лет после казни Иисуса и за 4 года до начала Иудейской войны.

      Иосиф Флавий сообщает, что этот поступок Анании так напугал «лучших и усерднейших бывших в городе законоведов», что они поспешили откреститься от него. Сразу за казнью Иакова началась новая вспышка террора со стороны сикариев, первой жертвой которой стал сын первосвященника Анании – сикарии его украли.

      Сведения, сообщаемые Иосифом об Иакове Праведнике, чрезвычайно плохо согласуются с изобретенной во времена Просвещения теорией «маленького ручейка». Из них следует, что Иаков Праведник был важнейшей частью теологически-политического ланшафта в Иерусалиме. Его казнь вызвала панику элиты и оживление сикариев. Они также показывают, что Иаков Праведник соблюдал иудейский Закон и был не в курсе, что его брат приходил его отменить.

      Читатель, конечно, может усомниться: может, эти сведения не принадлежали Флавию? Может быть, христиане кое-что вписали в этот рассказ? Ответ такой: что они кое-что из него вычеркнули. Они вычеркнули фразу, которую неосторожно цитируют сразу несколько ортодоксов, включая Оригена и Евсевия Кесарийского. Эта фраза утверждала, что Иудейская война случилась в возмездие за смерть Иакова Праведника.

      Как известно, Иудейскую войну начали зилоты. И единственный, за смерть кого они могли мстить – был их вождь. Фраза, связывающая Иакова Праведника и Иудейскую войну, совершенно несовместима с историей о никому не известном проповеднике любви и мира по имени Иисус, смерть которого прошла незамеченной современниками.

      Еще одна причина, по которой человек, в течение тридцати лет возглавлявший последователей Иисуса, был вычеркнут из Нового Завета, заключается в его острейшем конфликте с другим известным раннехристианским персонажем, который, в отличие от Иакова Праведника, наверняка хорошо знаком читателю. Этот человек в истории остался, да еще как! Просвещенная библеистика XIX в. называла его «вторым основателем христианства». Это не кто иной, как апостол Павел.

      По иронии судьбы именно Павел, чьи подлинные письма являются самой ранней по времени частью Нового Завета, является сейчас единственным человеком, который упоминает в Новом Завете Иакова, брата Иисуса, по имени. Он делает это в «Послании к Галатам».

      В этом тексте, написанном, заметим, еще при жизни Иакова, Павел сообщает, что, когда он был в Иерусалиме, он виделся там только с двумя людьми: с апостолом Петром и с «Иаковом, братом Господним» (Гал. 1.19).

      Встреча эта вряд ли была приятной. Дело в том, что немного позже в том же послании апостол Павел сообщает, что между ним и Петром в Антиохии случилась размолвка по вопросу о необходимости соблюдения иудейского закона – то есть необходимости субботы, обрезания и кашрута, – и главным двигателем этой размолвки был именно Иаков.

      «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостоял ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками.