Ядро и Окрестность. Владимир Масленников

ты же видел ее.

      – Видел, но не участвовал. Она все время шла и ехала мимо. Можно сравнить с паровозом. Пыхтит, набираясь сил, включает скорость – и позади гремят десятки вагонов.

      – Согласен, накапливает тело, чтобы резко бросить вперед.

      – Так это же огромное действие. Все оно движется в одном направлении, рельсы гудят, состав режет пространство, как ножом, земля дрожит. А ты говоришь, их много и все только короткие.

      – Большое как раз на виду: заняли Киев, Смоленск, подступили к Москве, а потом неожиданно откатились после нашего зимнего удара. Дробные движения, наоборот, спрятаны.

      – Где?

      – В солдатских буднях. Углубляют стрелковую ячейку, чистят и смазывают винтовку, прожаривают нижнюю рубаху от вшей, заступают в наряд, без дела не сидят, солдата постоянно дергает время.

      – Разве это мелочь?

      – Фронт растянулся от Черного до Балтики. Везде то же самое – ячейка, ход сообщения, блиндаж, бойцы заняты одним и тем же и разговоры ведут одинаковые.

      – В мирной обстановке, если приглядеться, разнообразия тоже не больше.

      – Люди в общем похожи друг на друга. Но этот врач, тот инженер, в школе учитель. Есть каменщик, плотник, слесарь, – профессий тьма-тьмущая. Рядовые все на одно лицо и дело. Мир больше войны, каждое отдельное движение больше.

      Максим вспомнил потерянную мысль.

      – Война видит ночью не сама по себе, а с помощью заводских приборов.

      – Вот видишь, сделано на заводах по чертежам и схемам. Солдат упирается в свое ремесло не по бумаге.

      – Сделать легче, чем знать что.

      – Не что, а как, – поправил Костя.

      – На первом месте что, и только потом как. Разница между войной и миром в том и состоит. Он ищет и, пока не найдет, не успокоится. Получив, позовет войну. Она для мира как палочка-выручалочка.

      – А смысл поиска?

      – Знание, мы ведь о нем говорим.

      – Знание чего? – Костя слегка повысил голос, теряя терпение.

      – Как чего! Пути. Он только этим и занят, правда, не сразу. Сначала понимание лежит на самом виду, вот как сейчас. Каждому ясно, что надо делать. Война принесла разруху, значит, впереди восстановление.

      – А дальше?

      – Развитие.

      – Куда, в какую сторону?

      – Это же не перекресток дорог, как в сказке. Время покажет.

      – Хочешь сказать, что слабое место само притянет внимание?

      – Да, притянет. Мир производит вещи, каждая из них требует для себя пространства. Вещей становится все больше – оно не пускает.

      – Возьми да отодвинь.

      – Мяч может лопнуть.

      – Новая порция вещей всегда найдет уголок.

      – Именно уголок, все более тесный. Вместо сахара – сахарин, хлеб наполовину искусственный, не масло, а маргарин. Мир пользуется лишь тем пространством, которое ему отвела война. Другого нет. Всюду границы, попробуй переступи.

      – Пусть твои вещи не размножаются.

      – Тогда не будет развития. Страна