Семь недель в чужом теле. Андрей Анатольевич Толоков

встал, поправил причёску, аккуратным, выверенным движением надел фуражку и сказал:

      – Извините за упрямство, Андрей Владимирович, – в моменты, когда Подниекс волновался, он начинал говорить с сильным латышским акцентом. – Мы сегодня выйдем в море. Моторист будет. Я пойду дам распоряжение.

      – Спасибо, Валдис! – Севастьянов был удовлетворён.

      Уже через десять минут старпом Суховеев спешно спустился по трапу и побежал к зданию крюинга. Он в спешке не заметил, что со стороны моря, огромной тёмно–серой анакондой надвигалось грозовое облако. Оно своей жадной головой очень быстро поедало солнечное небо. Когда Павел уже почти подходил к крюингу, сильный порыв ветра сдул с него фуражку, а раскат грома предупредил о ненастье. Старпом побежал за фуражкой, которая стремительно понеслась в тот самый открытый контейнер, недавно служивший Суховееву убежищем от палящего солнца. Огромные капли начинающегося дождя стали барабанить по спине, подгоняя старпома. Фуражка все же заскочила в контейнер, а за ней и Павел. Чья–то рука поймала непослушный головной убор и протянула его старпому. Суховеев поднял голову и увидел уже знакомого моториста Севастьянова.

      – Опоздал, старпом! – протягивая фуражку, сказал Андрей. – Не будут они сегодня работать. Закрылись. У них пьянка. День рождения бухгалтера. Так что, дождь кончится, пойдём по домам.

      – Это катастрофа, – отряхивая фуражку, сказал Суховеев. – А по каким домам? Ты же сказал тебе жить негде!

      – Да! – с тяжёлым вздохом согласился Андрей. – Про дом я чего–то тупанул! Ну так буду ночевать здесь. Крыша есть, а рюкзак вместо подушки.

      Суховеев уперся взглядом в Севастьянова, да так что Андрей почувствовал себя неловко.

      – Ты чё, старпом? – Андрей сделал шаг назад. – Ты если это,… заднеприводный, то это не ко мне. Ты брось!

      – Дебил ты, Севастьянов! И не лечишься! – возмутился Павел. – Мне капитан приказал моториста найти. Без него не возвращаться. А ты я посмотрю, в этом городе моторист один. Пойдём! Попробуем ещё раз. Может, возьмёт тебя Подниекс.

      Севастьянов почесал подбородок. Потом взъерошил волосы и весело сказал:

      – А пойдём! Чем чёрт не шутит, когда Бог спит.

      Не было в мире такого кислого лимона, после которого бы Подниекса так перекосило. Когда капитан опять увидел перед собой Андрюху–моториста, он сморщился и затряс головой. Лучше бы ему в этот момент съесть этот самый лимон.

      – Павел, – с ещё более выраженным акцентом сказал Валдис, – мы уже один раз видели этого человека. Крымов сказал, что это бедоносец.

      – Капитан, – начал оправдываться Павел, – нет больше в этом городе, пропади он пропадом, ни одного свободного моториста. Крюинг закрыт. Будем ждать до завтра?

      – Ждать не будем, – решительно сказал капитан. – Пойдём без моториста.

      В этот момент на мостик поднялся Андрей Владимирович. Он был явно недоволен. Время шло, а яхта до сих пор стояла у стенки. Андрей остановил свой взгляд на мотористе и сказал:

      – Ну вот, нашли же человека!