Семь недель в чужом теле. Андрей Анатольевич Толоков

как это часто бывает, не совладал с «медными трубами». Из московского театра уволился. Скитался по разным театрам областного масштаба. А потом планка упала до маленького провинциального. Когда из–за очередного сорванного спектакля Юру попросили и оттуда, он стал именовать себя драматургом. Справедливости ради надо сказать, что одну пьесу он написал. И её даже поставили на сцене. Пьеса получилась смешной. В стиле современного бреда. Молодые режиссеры любят ставить такие спектакли, где можно посмеяться не только над смешной шуткой, но и над «смешной» частью тела. Навеяло с запада. Ничего не поделаешь, таковы современные реалии.

      Гонорар был пропит быстро. Нет, не быстро, а молниеносно. На следующий день, после стремительного исчезновения гонорара, Исакин проснулся в своей однушке и увидел рядом мирно посапывающего молодого человека. Это был Андрюха Севастьянов.

      – Ты кто? – толкнув локтем в бок незнакомца, спросил Исакин.

      – Андрей, – односложно ответил парень.

      – Первозванный?

      – Не, Севастьянов, – мычал в полудрёме Андрей.

      – А! Ну тогда ладно, – успокоился Юра. – Вставай, Андрей, чай будем пить.

      – Я пиво хочу, – по–детски закапризничал Севастьянов.

      – Я тоже хочу каждый день просыпаться в Монте–Карло, – осадил парня Исакин. – И не в твоём обществе, а с блондинкой на груди. Однако – хрен нам, батенька. Жизнь распорядилась по–своему. Вместо пива сегодня чай.

      Исакин встал с дивана, взял со спинки стула махровый халат и надел его поверх рубашки и мятых брюк. Поставил чайник на плиту и стал что–то искать.

      – Чёрт! – выругался Юра. – Где пульт от телевизора? Ты не брал?

      Андрюха понял, что сна больше не будет. Он сел на край дивана и обхватил руками голову. Там неизвестные существа исполняли песню «Шумел камыш».

      – Пульт там, – Севастьянов показал пальцем на кухню.

      – Нет его на кухне! – возмущено ответил Юра.

      – Он в кастрюле.

      – В какой кастрюле?

      – С супом.

      – Это как? – Юра подошёл к кастрюле, которая стояла на плите, и запустил туда руку. – Мать его! Как он сюда попал?

      – Тебе вчера программа не понравилась, – не открывая глаз, сказал Андрюха.

      –Что за программа?

      – Ну там где этот мужик волосатый сплетни рассказывает, – пояснил Севастьянов.

      – А! Тёзка твой. Ну– ну! Терпеть его ненавижу, – пробурчал Исакин.

      – Ты сказал: изыди проклятый и бросил пульт в суп.

      – И что теперь делать? – спросил Исакин виновато.

      – Просушить и всё заработает, – со знанием дела ответил Андрюха.

      После чайной церемонии новые друзья понемногу приходили в себя. Андрей разобрал пульт, вытер всё насухо и положил его сушиться на балкон. Через два часа пульт заработал.

      – Андрюха, ты волшебник, – восхищенно произнёс Исакин.

      Так Севастьянов и Исакин стали лучшими друзьями. Исакин был много старше Андрея и исполнял роль