Цепи его души. Марина Эльденберт

этого накрыло как-то совсем не вовремя.

      Всевидящий, я собираюсь в театр, в наряде, который мне прислал Орман. Одна, без сопровождения, что само по себе неприлично, зная, на что способен этот мужчина, и о чем я думаю?!

      О перчатках!

      – Чудесно выглядите, мисс Шарлотта, – иньфаянка улыбнулась.

      – Спасибо, Сюин.

      – Я провожу вас в театр, а потом вернусь, чтобы перевезти ваши вещи. И эту красавицу, конечно, тоже. – Сюин взглянула на мисс Дженни, устроившуюся поверх шляпных коробок.

      Позорное желание запереться в мансарде и для верности пододвинуть под дверь стул, стол и тахту я тут же отмела. Учитывая способности Ормана, его это не остановит. Учитывая, что он ожидает меня увидеть, лучше пусть будет добрый Орман в театре, чем злой здесь. Не считая того, что я подписала с ним договор на бессрочное обучение магии, поэтому начиная с понедельника мы будем видеться с ним каждый вечер.

      Тогда как в Вэлее его ждет другая.

      Возможно, не только она, но и ее дочь. Их. Постоянными любовницами не становятся на ровном месте. А как ими становятся? Я ровным счетом ничего не знаю о любовницах, в моем мире тема внебрачных связей всегда была запретной.

      Мысль об этом посетила меня уже в ту минуту, когда мы с Сюин спускались по лестнице. Сердце колотилось все сильнее, с каждой ступенькой, с каждый шагом, приближавшим меня к экипажу, а значит, и к нему тоже.

      Кучер подал мне руку, чтобы помочь подняться на подножку, затем то же самое проделал с Сюин. Захлопнул дверцу и вскочил на козлы, карета дернулась и покатилась по улицам Лигенбурга, отстукивая в такт цокоту копыт. Иньфаянка улыбнулась, и я улыбнулась в ответ, хотя мои мысли в эту минуту были далеки от улыбок. Я напоминала себе струну, которую одно неосторожное движение может порвать. Руки так и тянулись к туго накрученным локонам, поэтому я не стала вынимать их из муфты.

      «Жало иглы или ожог плети…»

      Зажмурилась, как если бы это могло меня спасти от непрошенных мыслей. Представить в руке Ормана плеть было ну очень легко, особенно после того, как в памяти отпечаталось прикосновение бамбукового стебля к обнаженной коже ягодиц.

      – Мисс Шарлотта, о чем вы думаете? – Голос Сюин разорвал тишину, и к счастью.

      Потому что я уже была готова, подхватив юбки, сигануть из кареты и бежать в ночь.

      «Обо всяких непотребствах».

      – О спектакле.

      Орман не ударил меня тогда, в ванной, но если бы ударил, я не сомневаюсь, что это дико больно. Даже первый удар, не говоря уже о втором, третьем или тридцать шестом, как он мне тогда обещал. Кто вообще может получать от такого удовольствие? Ну если предположить, что тот, кто бьет, может наслаждаться криками, стонами и… бр-р-р… красными полосами на коже, то как может этим наслаждаться тот, кого бьют? Или та…

      Зачем она позволяет делать это с собой?!

      – О, думаю вам понравится, – Сюин улыбнулась.

      Я чуть не свалилась с сиденья, но вовремя вспомнила, что мы заговорили о спектакле.

      – Вы его видели? – Разговор о «Лацианских страстях» – это совершенно точно то, что мне сейчас