Алая Завеса. Первый лик смерти. Роман Александрович Покровский

в сравнительно недалеком будущем.

      На желтеющих зубах уже начала появляться чернь, а в некоторых местах торчали и вовсе золотые протезы зубов. Вырастить зуб или заменить его на нормальный протез – вовсе не проблема, но этому парню наверняка нравилось то, что "украшает" его сияющую улыбку.

      Юлиана чуть не стошнило, но он отпрянул назад от решетки, потому что Иллиций потянул в его сторону свою руку, будто пытался схватить за грудь. За что вполне заслуженно и предсказуемо получил удар кулаком в живот от одного из полицейских, который его вёл.

      Юноша пришёл в смятение. Что происходит вообще?

      – Знаю, знаю! – не унимался Иллиций, всё больше и больше вводя в ступор Юлиана.

      Преступник громко закашлял, наверняка почуяв боль в том месте, куда его ударили. Он пытался поднять руку для того, чтобы прикрыть рот, но из-за наручников этого сделать не удалось. Тогда Иллиций нагнул голову к рукам, чтобы прокашляться, но ему и этого сделать не дали – отвесили сзади смачного пинка и заставили инерцией двигаться вперед.

      – Он не понимает ничего, – сказал Юлиану Глесон. – Слишком болен. И больше ты его не увидишь.

      Юлиан не успел ничего ответить инспектору, так как тот мгновенно скрылся. Легче от его слов парню не стало – теперь он втрое больше захотел покинуть это место, чем несколькими минутами ранее.

      Справа доносился громкий шум – ажиотаж вокруг Иллиция всё никак не хотел кончаться. Что-то подсказывало Юлиану, что он ещё очень и очень долго не закончится.

      Интересно, что они там с ним делали? Били? Пытали? Кормили ужином и укладывали спать?

      Жаловаться Юлиану не стоило – вряд ли этому бедолаге Иллицию приходилось сейчас лучше, чем ему. Иллицию и спать-то никто не даст, как бы сильно тот не хотел. Хотя… Хотя и Юлиан вряд ли в скором времени уснет.

      Вопреки его ожиданиям, через несколько минут шум справа прекратился. Поначалу показалось, что Иллиций был там приговорен к высшей мере и мгновенно убит, однако это были только иллюзии. Шум не прекратился – он просто стал немного тише. Ожесточенные крики сменились на вполне себе спокойные голоса, а восторг сменился на подобие смирения.

      Но относительный покой продлился недолго, потому что теперь уже входные двери отворились, что заставило инспектора Глесона мгновенно среагировать и подбежать к ним. Он не обратил на Юлиана никакого внимания, и юноша в душе был этому даже рад.

      – О, наконец-то! – воскликнул инспектор, когда увидел гостей, которых, судя по всему, так долго ждал.

      – Спать было гораздо приятнее, – послышался чей-то сухой и медленный голос.

      – Такое дело не будет ждать, – немного робко ответил инспектор, после чего закрыл дверь.

      – А я не спала, Люций, – на этот раз голос был женским. – И больше всего мечтала в этот скучный час о каком-нибудь весёлом приключении наподобие этого.

      – И, как я понимаю, Агнус Иллиций был идеальным вариантом, – ответил её напарник всё таким же сухим голосом.

      – Именно так. Как же давно я не резвилась