Возвращение солнца. Цикл «Деревянная сабля». Книга первая. Ирина Фургал

Чудила, Воки? – спросил я.

      – Где?

      – Я тебя спрашиваю.

      – Ну, вообще-то я думал, что застану его у тебя. Может, он домой пошёл? Может, приехали его родители, и он сейчас с ними? Может, он ранен?

      – Ты когда его видел? – спросил я.

      – Позавчера.

      – До боя или после?

      – Во время. Мелькнул где-то, когда мы…

      Дзинь – дзинь!

      Я вскочил, как потревоженный заяц. Кто-то пришёл!

      По дорожке ко мне бежал зарёванный Рики.

      – Нигде нет Петрика, – захлюпал мой ребёнок, уткнувшись мне в живот. – Хозяйка обещала сразу сообщить, если объявится.

      Чикикука льнула к его ногам и жалостно на меня смотрела. Часто мне казалось, что она понимает человеческую речь.

      Следом за Рики вошли Ната и Малёк.

      – Пропал без вести, – сказали они. – Вывесили списки. Петрик Тихо пропал без вести. Позавчера.

      – Но это ведь значит, что он найдётся? – проскулил мой очень младший брат.

      Мы переглянулись беспомощно.

      * * *

      Пришли наши родители… Ах да, я не сказал, что папу уже отпустили домой. Он уже даже не ходил на процедуры, и выкинул не только костыли, но и палку. Врачи в Лечебнице удивлялись тому, что папа вдруг так быстро пошёл на поправку. Мы с Рики навещали отца почти ежедневно, болтали, а Чикикука забиралась ему на колени. После каждого посещения папе становилось всё лучше и он, смеясь, утверждал, что это от нашей большой любви и внимания… Родители пришли, и мы сидели, не зажигая огня.

      Что же мне делать теперь? Петрик мне дорог совсем как Рики. Кто будет будить меня дикими воплями, входя в окно вместо двери? Кто будет болтаться у меня по выходным с утра до вечера, лазая с Рики по черешням и ругая меня за то, что я никак не куплю ребёнку ролики? Как мне быть без его упрямой веры в меня и готовности помочь во всём в любой час? Он был частью моей жизни и частью жизни моей семьи. Его родители были далеко, и он приходил к нам, чтобы провести вечер с моим папой за кошмарной умственной игрой королей, в которую я всегда проигрываю, а Чудила как раз наоборот. А если мама за его чудачества запускала в него мокрой тряпкой, он не обижался, а покорно шёл помогать мыть посуду, если у кухарки был выходной. Думая о Петрике, я вспоминал, что у нас и некоторые привычки были похожи, и мы перенимали друг у друга разные словечки и выражения быстрее, чем прочие наши друзья. У нас даже в уголке правого глаза было по одинаковой родинке, только у Чудилы она нормальная, а у меня – розоватая такая. И нас обоих это не смущало, а почему это должно смущать нас, мужчин, если нашу красивую королеву такая же родинка в уголке глаза ничуть не портит? Надеюсь, хоть у неё в семье всё нормально.

      Не успел я так подумать, как папа вздохнул, встал и зажёг настольную лампу. Лучше бы он этого не делал. Мы заморгали красными опухшими глазами, а папа грустно сказал:

      – Что ж, это цена победы. Но раз сказано, что пропал без вести, значит, надежда есть.

      Заговорила