Возвращение солнца. Цикл «Деревянная сабля». Книга первая. Ирина Фургал

Малёк моему братцу.

      – Ну да. Если ты кого пощекочешь, он, естественно, убежит, – объяснил я Лёке причинно-следственную связь.

      – Болван! Я тебя щекотал, а не зверя. А ты не шевелился.

      И оба они бросились ко мне. Они чуть не придушили меня, обнимая. Я брыкался и ругался. Потому что у меня всё болело и кружилась голова. Тогда они оставили меня в покое, подобрали фонари, очки и прочие вещи, проверили наличие у меня в кармане священной реликвии и заставили закрыть вход в пещеру. Я поднялся и проделал это, а потом, опираясь на Малька и стены, двинулся за Рики, освещающим путь, наверх, к солнечному свету, по которому мы соскучились.

      Но там была ночь, и я едва успел заползти в спальный мешок, как уже заснул в той же комнатке, где ночевал вчера. Я спал так крепко, что не слышал моря и ночных голосов и даже ни разу не вспомнил про Нату. Но не это странно, а то, что не чувствовал боли. То есть совсем. А ведь укладываясь, боялся, что не сомкну глаз, и утром не смогу продолжить путь.

      Как это так, первым делом подумал, проснувшись. Потом взглянул на небо и понял, что уже раннее утро.

      Глава 12. То, что никому не нужно

      Малёк и Рики мирно беседовали за завтраком.

      – Ты глянь, он ещё ходит, – изумился мой приятель, увидев меня, плетущегося к ним.

      – И щекотать не пришлось, – захихикал Рики.

      – Я те пощекочу, – пригрозил я, пробуя, нормально ли шевелятся голова и руки. Учитывая, что я пересчитал все здешние камни всеми частями тела, думал, что будет хуже.

      – Хорошо хоть зеркала нет, – фыркнул Малёк. – Ты бы видел себя!

      Я только отмахнулся. Больше всего меня сейчас занимал вопрос: а что скажут наши с Рики родители? Мама, увидев на дверях объявление, с ума сойдёт от переживаний. Я смылся из города, не предупредив её и папу и практически умыкнув их младшего ребёнка.

      – Братцы Аги влипли, – заржал Малёк. Между прочим, влип и он – ведь у него тоже есть родители, которых он лишил лошади, и есть ещё начальство, от которого ему влетит за неявку на службу. Но насчёт этого Лёка не переживал вообще. Его огорчало другое.

      – Не сходил на «Запретную гавань», Миче, – расстроенно произнёс он. – На вчерашний вечер были билеты.

      – Подумаешь! Ты уже раза четыре смотрел. Не огорчайся. Потом вместе сходим.

      – Вместе с кем?

      – Со мной. С Рики.

      Малёк принялся смеяться, и от смеха даже стукнулся о стену.

      – Зачем вы мне? – приговаривал он. – Вы мне не нужны. Я с Аней хотел сходить.

      – Ах, с Аней…

      – Конечно. Она, наверное, обиделась. Я успел послать ей записку, но толком ничего не объяснил. Сразу к ней побегу. Куплю на перевале сувенир. Ты, Миче, не ругай Анечку, за несоблюдение инструкций. Это я виноват.

      – Анечку… – протянул Рики, а я сказал, что если и надо кого ругать, так это того, кто действительно виноват, то есть, меня.

      Мне тоже было смешно. Получается, что пытаясь внушить Ане немного смелости, я невольно свёл её с Лёкой, со своим дорогим другом, изменив